Строительство Габалинской РЛС
В середине 70-х годов военное руководство СССР подняло вопрос о строительстве радиолокационной станции на территории Закавказья. Подобные станции функционировали на Дальнем Востоке, в Средней Азии, Прибалтике, на Украине. Расположение РЛС создавало обзорность воздушного пространства Советского Союза на 3600. То есть существовала сплошная зона обнаружения целей противника.
Что касается выбора места расположения РЛС, то, по мнению военных специалистов, Азербайджан занимал наиболее выгодное стратегическое положение на юге страны и непосредственно соседствовал с Ираном и Турцией. Местные силы ПВО нередко фиксировали в этом регионе случаи нарушения государственной границы и действовали в соответствии с реалиями "холодной" войны. Маршал Константинов вспоминает, что в ноябре 1973 года иранский истребитель нарушил границу в районе Нахичевана и был сбит летчиком ВВС Закавказского военного округа. Месяц спустя, в декабре 1973 года, воздушное пространство СССР нарушили два истребителя турецких ВВС. Они были зафиксированы в районе города Ереван и также сбиты зенитно-ракетными войсками Бакинского округа ПВО.
Естественно, строительство столь важного стратегического объекта не могло пройти мимо внимания "хозяина" республики, тем более что для определения места расположения станции в Азербайджан приезжали министр радиоэлектронной промышленности Плешаков, заместитель министра обороны СССР по строительству и расквартированию войск, маршал Геловани, заместитель министра обороны СССР, Главком противовоздушной обороны Колдунов, на которого была возложена охрана воздушного пространства на всей территории Советского Союза.
Из беседы с маршалом Константиновым:
"Когда у Гейдара Алиевича спросили, нет ли у него возражений, он ответил вопросом на вопрос:
- Чем обосновано решение о возведении РЛС на территории Азербайджана?
Представителям союзного руководства пришлось долго и обстоятельно объяснять принятое ими решение, пока Гейдар Алиевич не согласился с их доводами.
Но тут была одна интересная деталь. Он поинтересовался:
- Кто будет обслуживать станцию?
Ему сказали:
- Во-первых, представители этой службы из числа военных, и, во- вторых, вольнонаемные из местного населения.
И тогда Гейдар Алиевич задал очень важный вопрос:
- А где будут жить люди, которым предстоит здесь работать? Министр радиоэлектронной промышленности намек понял:
- Мы построим для них дома.
То есть Алиев связал вопрос трудоустройства сотрудников станции со строительством здесь жилья, школы, больницы, АТС. Таким образом он использовал строительство РЛС для решения местных проблем. И это ни у кого не вызвало возражения.
Министр радиоэлектронной промышленности сказал Геловани:
- Строители ваши, а оплата за строительство - моя.
Гейдар Алиевич задавал также вопросы по поводу экологической безопасности, испытывая тревогу по поводу того, что неблагоприятный радиационный фон может негативно отразиться на здоровье местного населения. Ему разъяснили, что РЛС дает очень мощное излучение, поэтому там поставлены специальные щиты заграждения, исключающие облучение гражданского населения. Они отсекают распространение радиоэлектронных лучей, отрицательно влияющих на организм человека".
Ветеран КГБ Бахтияр Сулейманлы, возглавлявший в 70-е годы Мингячевирский зональный райотдел Комитета госбезопасности, вспоминает о приезде первого секретаря на спецобъект: "В мае 1978 года мне сообщили, что Гейдар Алиев приедет в Габалю, чтобы познакомиться со строительством военного объекта и положением района. Над сооружением РЛС трудилась большая сила - 15-16 тысяч военнослужащих. Это была своего рода всесоюзная закрытая стройка. Мы с председателем КГБ Красильниковым встретили Гейдара Алиева, он прилетел на ЯК-40 в Евлах, а оттуда вертолетом на объект. Там уже находились маршал авиации Геловани и маршал авиации Колдунов (он в свое время в Азербайджане командовал Бакинским округом ПВО). И еще много разных генералов, а также министр радиотехнической промышленности СССР Плешаков, который поставлял все оборудование для объекта.
Сначала прошло закрытое заседание - говорили о назначении нового объекта, о том, чему будет служить РЛС и т.п. Потом в городе Гейдар Алиев собрал руководителей района, там первым секретарем был Абдулла Буллаев - аварец. Он руководил районом 14 лет. Г.Алиев стал интересоваться нуждами и проблемами района, а потом говорит Плешакову: "Вы только строительством военного объекта не ограничивайтесь. Это горный район, здесь существует немало проблем, надо бы помочь местным организациям в их решении. У вас здесь несколько сот офицеров будет работать, проживать с женами и детьми. Для них нужно построить школу, баню, другие объекты социального назначения". В Габале тогда большую интернациональную школу построили, самую крупную в регионе АТС на тысячу номеров заложили, дороги заасфальтировали. Он поручил первому секретарю контролировать достигнутые договоренности. И еще все время убеждал руководителей проводить разъяснительную работу среди местного населения, чтобы они налаживали нормальные добрососедские отношения с военными. Дружбе армии и народа он придавал особое значение".
Со строительством РЛС в Габале связано интересное воспоминание, которым в статье "Гейдар Алиев и вопросы истории Азербайджана" поделился ныне покойный академик Играр Алиев, директор Института истории Национальной Академии наук.
Он рассказывает, как в конце 1977 года историки узнали о том, что в Габале начинается строительство какого-то секретного объекта и что этот объект намечается построить на месте уникального архитектурного памятника - древней столицы Азербайджанского государства Габалы. Играр Алиев позвонил своему старому приятелю, главе азербайджанского парламента Курбану Халилову и попросил его донести тревогу историков до 1-го секретаря. Буквально на следующий день Гейдар Алиев принял Играра Алиева, внимательно выслушал его и поднял телефон правительственной связи...
"...Он позвонил в Москву кому-то из самых высокопоставленных офицеров Министерства обороны СССР, по-моему, на уровне маршала. Мне до сих пор помнится этот его разговор с маршалом. Он сказал такие резкие и горькие слова этому военному, что я воочию убедился, как он привязан к родине, к ее истории и культуре. Не скрою, в те минуты я испытал чувство гордости за свой народ и свою республику. Положив трубку, Гейдар Алиев распорядился о создании Государственной комиссии во главе с Курбаном Халиловым, и мы буквально на следующий день выехали в Габалу. Мы смогли добиться того, чтобы военные прекратили все начатые работы и перенесли свой объект подальше от исторического памятника. Конечно, спасение памятника азербайджанской государственности, древнего города Габала, было бы невозможно без решительной и принципиальной позиции Гейдара Алиева, руководившего в ту пору республикой".
Создание Ставки Южного направления
Эту историю рассказал мне один из ближайших соратников Гейдара Алиева - Сабир Мамедович Гусейнов. А так как рассказчик он замечательный, воспроизвожу этот эпизод с его слов:
"...Шел одиннадцатый час утра. Зуммер прямого селектора с "первым" отвлек меня от работы над текущим документом.
- Сабир, зайди срочно ко мне.
Я поспешил к нему.
О чем-то размышляя, Гейдар Алиевич в возбуждении ходил по кабинету.
- Садись! - велел он. - Хочу посоветоваться.
Я давно знал: его выражение "хочу посоветоваться" было, скорее, риторическим. Он уже что-то решил для себя, и ему нужно это было обговорить, "обкатать" со всех сторон.
- Слушаю, Гейдар Алиевич... - с готовностью отзываюсь я.
Он подходит к столу и берет объемистую папку. Это - протокол состоявшегося накануне заседания Политбюро ЦК КПСС. По заведенному порядку, эти протоколы на следующий же день курьерской почтой доставляли первым лицам республик.
- Политбюро, - говорит Гейдар Алиевич, - приняло решение о создании в стране четырех военных ставок. Одна из них - Ставка Генерального штаба Южного направления - должна дислоцироваться в Закавказье:
- Где именно? - попросил уточнить я.
- В тот-то и дело, что еще не определено. Шеварднадзе с Демирчяном наверняка пропустят, не придадут особого значения этому решению. Военные вопросы их мало интересуют.
- Вы хотите, чтобы Ставку разместили в Баку?
- Точно! - оживился он и вновь взволнованно зашагал по кабинету. - Если мы заполучим Ставку, то Закавказский военный округ и Закавказский пограничный округ, дислоцирующиеся в Тбилиси, станут подчиняться нам, Азербайджану.
- Здорово! - невольно вырывалось у меня.
- Значит, ты понял?! Это - престижный и наиважнейший вопрос для нас. Согласен?
- Нет слов. Надо только упредить наших соседей...
Он словно ждал от меня этих слов. Сев на место, с минуту помолчал и, выдохнув - "с Богом!" - поднял трубку ВЧ.
- Здравия желаю, Дмитрий Федорович! - по-военному поприветствовал он министра обороны страны Устинова.
Далее весь их диалог произвожу по памяти, на которую ни я, ни те, кто меня знают и работали со мной, никогда не жаловались.
Дмитрий Устинов: И тебе желаю здравствовать, Гейдар Алиевич!
Гейдар Алиев: Передо мной протокол Политбюро: Не мог не позвонить. Идея организации Ставок - гениальная. Не удержался, чтобы лично вам не высказать своего восхищения. Нисколько не сомневаюсь, что автор ее - вы...
Д.У.: (из трубки доносится его довольный смех) Спасибо. Пришлось поработать:
Г.А.: Насколько я понял, с местами дислокации у вас еще не определено.
Д.У.: Подыскиваем.
Г.А.: Дмитрий Федорович, у меня просьба к вам (Гейдар Алиевич, глядя на меня, хитро щурится), не торопитесь с выбором места размещения Ставки Южного направления.
Д.У.: Может, вы хотите иметь ее у себя, в Азербайджане, в Баку?
Г.А.: Признаться, я очень хотел бы этого. Тем более что мы располагаем определенной инфраструктурой, объектами военного назначения:
Д.У.: (перебивает) А что, Гейдар Алиевич, мысль интересная. Думаю, меня поддержат: Вы вот что сделайте: направьте на мое имя письмо- обоснование, и я тут же подошлю комиссию. Пусть посмотрят. Кстати, в моих планах в скором времени намечается поездка к вам.
Г.А.: Очень хорошо. Спасибо. Будем ждать (кладет трубку).
- Все слышал?! - бросил он, победно глядя на меня. - Теперь дело за нами. Чтобы завтра к этому времени проект письма лежал у меня на столе. Привлекай, кого хочешь. Учти, более престижного вопроса для республики сейчас нет...
Комиссия Министерства обороны, побывавшая у нас, осталась довольной осмотром и доложила Устинову о том, что в Баку имеются все условия для дислокации Ставки Южного направления, и для ее обустройства здесь требуются сравнительно небольшие затраты.
Через месяц с небольшим Баку принимал члена Политбюро ЦК КПСС, министра обороны СССР, маршала Советского Союза Дмитрия Федоровича Устинова. В аэропорту его встречали Гейдар Алиевич и подъехавшие по случаю приезда маршала первые секретари ЦК Грузии и Армении. Вечером на официальном приеме Дмитрий Федорович сказал буквально следующее:
- Гейдар Алиевич, я приехал в вашу прекрасную столицу не с пустыми руками. С сюрпризом! Позвольте зачитать одобренный членами Политбюро ЦК КПСС и подписанный мной приказ о размещении в Баку Ставки Генерального штаба Южного направления. Привез я с собой и вчера назначенного указом Президиума Верховного совета СССР Главнокомандующего Ставки - Героя Советского Союза, генерала армии Юрия Павловича Максимова...
Когда он это объявлял, я невольно обратил внимание на реакцию Шеварднадзе и Демирчяна. По их застывшим от изумления лицам пробежала тень. Они между собой переглянулись... Этого трудно было не заметить.
Уже после отъезда гостей, оставшись наедине с Гейдаром Алиевичем, я поинтересовался:
- Вы видели, как отреагировали на сообщение Устинова Шеварднадзе и Демирчян?
- Я все видел, Сабир. Со Ставкой статус нашего Баку поднялся выше статуса Тбилиси...
Довольно потирая руки, он как-то по-юношески задорно и звонко произнес:
- Мы еще много чего сделаем!
Эти слова звучат во мне так, будто он их произнес только что".
