…Дверь туалета на четвертом этаже нового учебного корпуса широко распахнулась и шваркнула внутренней дверной ручкой по свежевыкрашенной стене, оставив на ней автограф этого надолго запомнившегося посещения.
Так, «ногой», дверь открывали только две категории – либо пьяные граждане, либо большие начальники. Но поскольку в военном училище, да к тому же в разгар занятий присутствие пьяных граждан не предполагалось, оставалось одно – к нам пожаловал кто-то из руководства ввуза.
Логические умозаключения двух «оккупантов» курсантского сортира вскорости получили подтверждение в виде лампасов самого начальника училища.
- Та-ак! И кто это тут у нас хулиганство всякое безобразничает? – генерал А. кивком головы в сторону начальника кафедры тактики полковника Х. дал понять последнему, что вопрошающий вектор предназначался именно ему. – Почему эти два раззвиздяя не на занятиях?
Полковник Х., в свою очередь, метнул испепеляющий взгляд на майора Г. – рядового преподавателя своей кафедры:
- Ваша идея с лабораторией в туалете, товарищ майор? Так отвечайте!
- Так точ…, та…щ …коник! – съедая окончания слов, выпалил майор Г. – Только не лаборатория, а творческая мастерская.
- Скажите на милость – творческая лаборатория! – передразнил майора генерал. – А Вы в курсе, что у меня на столе куча жалоб со всех курсов – людям в пятиминутный перерыв между занятиями посс…ть-поср…ть негде? А у них тут на очках и в писсуарах, видите ли, творческая лаборатория?.. Так я жду ответа на поставленные вопросы!
- Та…щ г…рал! – проглотив очередные окончания, преподаватель тактики попытался разъяснить начальнику училища сложившуюся ситуацию и зачастил пулеметной очередью: – Так ведь выполняем Ваш приказ – совершенствуем учебную материально-техническую базу главной кафедры в соответствии с современными требованиями. По Вашему приказу уходим от бумажных плакатов и стендов. Оформляем на заказанных Вами чешских стеклах «два-на-два с половиной» метра по спецтехнологии новые стеклостенды с пультом дистанционного управления. Первое стекло – с картой местности, на которой разворачиваются боевые действия. Второе стекло, отматированное пескоструем с одной стороны, – поэтапное высвечивание действий мотострелкового батальона в различных видах боя… А курсанты Н. и Г. – специалисты по оформлению карт и боевых документов…
- Так уж и специалисты? – усомнился в наших способностях начальник училища.
- Так точ…, та…щ г…рал! – поторопился заверить майор Г. – Помните Вашу карту на прошедших КШУ? Так это вот курсант Н. наносил на нее тактическую обстановку.
- Помню, помню, – несколько оттаял генерал А. – Хорошая карта была. Ее даже командующий отметил как лучшую. Ну, что ж, если и стенды будут оформлены так же качественно, то тогда другое дело. Пусть продолжают. Только вот как же быть с пропущенными занятиями? Как наверстывать-то будете, товарищи «специалисты»?
- Так ведь, та…щ г…рал, – не моргнув глазом, поспешил соврать за нас майор-тактик, – они ж только в часы, отведенные на тактическую подготовку, и в личное время работают тут. А все остальные предметы – посещают.
- Даже так? – удивился начальник училища, но, как и положено настоящему командиру, в очередной раз нашел, к чему придраться: – Ну, а тактику пропускают – как же они в войсках будут занятия проводить с личным составом?
- Товарищ генерал! – «творчески» продолжил вынужденную ложь подчиненного начальник кафедры полковник Х. – Вот тут он и проводит с ними занятия. В дополнительное время.
- О как! – расхохотался генерал А. – И как же это происходит у Вас тут? Занимаете оборону на рубеже «слева – второй писсуар, справа – первое очко»? Затем, контратаковав противника во втором очке, в дальнейшем наступаете в направлении пятого писсуара? Так что ли?
- Теорию здесь изучаем, та…щ г…рал, – нашелся майор Г.
Начальник училища словно рентген-лучами просканировал нас с Колей взглядом. Особо оценил наши до белизны застиранные и до «мама не горюй» ушитые в определенных местах «хэ-бэ», соответственно поинтересовавшись:
- Нигде не жмет? Ничто не всмятку? А ремешки-то подтяните. Не ровен час, наследный аппарат зашибете.
Задержав свой «рентген-взгляд» на моей усатой с кавказской отметиной физиономии, генерал, судя по всему, засомневался в глубине моих познаний по обсуждаемому предмету обучения. И, сфокусировав свое внимание на огромном чехо-стеклянном изображении местности, распластанном у меня под ногами, вдруг спросил:
- А, ну-ка, товарищ курсант, доложите порядок работы командира в бою.
Хорошо, что он задал этот вопрос мне, а не Кольке. Тот был художником-карикатуристом, что называется, от Бога, а вся эта военная наука казалась ему, как он выражался, «мутью голубой». Всех очень удивляло – почему Коля поступил в военное училище, ведь с такими способностями его место было в студии имени Грекова. На что Колька отвечал просто – батя-фронтовик настоял.
Что касается меня, то я чувствовал необходимость всех этих знаний. Конечно, чтение боевых документов и соответствующее им оформление карт-схем тактической обстановки тоже сыграли свою роль, но на выпускном курсе вдруг неожиданно для себя, я стал самостоятельно ходить в библиотеку – брал литературу по тактической подготовке и почему-то запал на прекрасно оформленную книжку по организации армии ФРГ, где были красочные тактические знаки, штандарты частей и прочие западно-германские армейские атрибуты. Оформляя наглядную агитацию и учебно-боевые документы, стенды, я «насобачился» этому делу так, что практически вся эта книжка без особого труда очень быстро «перекочевала» в мой конспект. Кое-что, естественно, застряло и в бесшабашной курсантской «бестолковке». Ну, я и стал выдавать генералу все случайно осевшее в извилинах мозга:
- …Уясняю полученную боевую задачу, оцениваю тактическую обстановку, изучаю и оцениваю местность, оцениваю свои силы и средства, приданные и поддерживающие подразделения, принимаю решение и отдаю боевой приказ подчиненным…
- Та-ак, – протянул букву «а» генерал А. – Для начала неплохо. Ну, а применительно к конкретным подразделениям и тактической обстановке что можете доложить?
- Наш мотострелковый батальон с приданным взводом химзащиты при поддержке танковой роты полка вышел на рубеж «высота «Огурец» – развалины отдельно стоящего дома»… Пополнив запасы продовольствия и боеприпасов, перешел в наступление в направлении рощи… Противник – мотопехотная рота армии ФРГ оборудовал глубоко эшелонированную оборону на рубеже «озеро «Голубое» – овраг «Глубокий»»… Тактическое время «Ч – 2»…
Я тараторил без остановки, доставая из закоулков памяти все, что могло касаться темы «МСБ в наступлении». Тараторил в надежде, что генерал не каждый день касался вопросов тактической подготовки. Естественно, что-то попадало «в струю» темы, а где-то я определенно «лепил горбатого». От этого учебно-боевого «винегрета» и без того вытянутое лицо полковника Х. удлинилось еще на добрую треть. Майор Г. от такого откровенного «лепилово» стал похож на свежесорванный помидор. Но никто из них не остановил мой словесный «понос». Наверное, питали ту же надежду, что и я. К тому же, я лишь продолжил начатое ими.
- Стоп, стоп, стоп! – замахал руками начальник училища. – Вижу, что занятия с этими «творцами» вы проводите. Ладно, пусть продолжают, А кому приспичит – не баре, на другой этаж сбегают.
И, видимо, устав от всех нас, двинулся к выходу из «творческого» сортира.
Уже в дверях вдруг вспомнил что-то и, обернувшись, спросил у майора Г.:
- А что Вы имели в виду, говоря о спецтехнологии?
Тот, думая, что удивит генерала столь экзотическими способами изготовления стекло-стендов, как на духу все и выложил:
- Так ведь, та…щ г…рал, просто так ни тушь, ни гуашь, ни акварель на стекло не ложатся. Нужны спецрастворители. Кое-что мы и сами достали, но это – дороговато.
- Скажите, что надо для ускорения работ, я всем вас обеспечу.
- Два-три литра спирта и пару ящиков пива, – без задних мыслей выпалил майор Г.
- Что-о-о?! – теперь уже лицо генерала потеряло свою округлость. – Какой спирт? Какое пиво? Вы еще у меня шашлыки на закуску попросите!
И, словно его осенило, ринулся к закрытым туалетным кабинкам. В одной из них – о, эврика! – обнаружил бутылку со спиртом, которую майор Г. буквально «выцыганил» в училищной санчасти, и ящик купленного им «Жигулевского».
- Эт-то что такое, я вас спрашиваю? – метал «громы и молнии» генерал. – У меня тут под носом водку пьянствуют, а я еще и оплачивай их «туалетные оргии»… Да я вас за это так «отматирую», что… Сортиротворцы! Тудыт вашу так!
Но тут, вероятно тоже устав от этого представления, в разговор вмешался полковник Х.:
- Товарищ генерал, я в курсе этой «технологии. Давайте вернемся в штаб, и я Вам все объясню…
…Технология, предложенная Колей, и впрямь была необычной. К стеклу-то, действительно, все вышеперечисленное не приставало. И чтобы добиться обратного эффекта, надо было тряпочкой, смоченной спиртом, обезжирить поверхность стекла. Затем нанести на него тонкий слой растворенного желатина. А после суточного высыхания уже можно было на нем спокойно рисовать тушью, которая, как известно, тоже не на кислом молоке была разведена. Но гуашь и акварель все равно не приставали к обработанному стеклу. И вот тут-то свое веское слово сказало… пиво. Краски, разведенные на нем, а не на воде, приставали к стеклу как бетон. Ни отодрать, ни соскоблить…
…Вернувшийся от начальника училища полковник Х. таинственно улыбался, Что он там говорил генералу и что тот отвечал ему, мы так и не узнали. Ни тогда, ни потом.
Но мы поняли – генерал окончательно одобрил деятельность сортирной «творческой лаборатории». Еженедельно нам доставлялись… бутылка спирта и ящик пива. Кто за них платил – училищный бюджет, генерал А., полковник Х. или майор Г. – тоже осталось для нас тайной. Собственно говоря, нас это и не очень интересовало.
Главное, что по завершении «деятельности» сей «творческой мастерской» «боевые» кафедры училища обзавелись прекрасными (по тем временам) стеклостендами с дистанционным управлением и поэтапно высвечивающейся на фоне карт тактической обстановкой, которые использовались в образовательном процессе вплоть до закрытия учебного заведения. Полковнику Х. за этот, с позволения сказать, проект была объявлена благодарность. А майор Г., наконец, удостоился давно им желанной должности старшего преподавателя кафедры и, соответственно, подполковничьих погон.
А нам с Колькой… в память о той «дембельской» работе остались регулярно выписываемые увольнительные записки, да не совсем благозвучное прозвище… –СОРТИРОТВОРЦЫ.
В. Разин.
Cледующая подстраница "90 лет КОМБАТИ"
