Мемуары «Вехи офицерской судьбы»
Подполковник Самойленко В.Г.,
выпускник БВОКУ-1968,
преподаватель БВОКУ
5. Командировка в Анголу
Пожалуй, это самая интересная страница моей службы в Вооруженных Силах, а может и всей жизни.
Неожиданный поворот в загранэпопее
Проводили меня, как положено, мои друзья из Алеппо (Сирия), где я прослужил год, и вот я снова в Москве. Опять прибыл в 10-е управление ГУК. Подошёл к окошку в Бюро пропусков, здороваюсь с интеллигентной работницей преклонного возраста и первое, что слышу от неё: «А мне Вы что-нибудь привезли?». Я опешил… Это в святая-святых, в Советской Армии?! Так что тогда говорить нам, на периферии?! Ну, а уже в кабинете у полковника, который меня курировал, мне был задан вопрос в лоб: «Как съездил?». Я вспомнил его прошлогодний намёк, чтобы в Сирии не полностью отдавал зарплату жене (не просто так тебя отправляем), поэтому сразу поделился чеками, больше нечем, так как в аэропорту в наших чемоданах уже похозяйничали грузчики, и дарить было почти нечего.
- Ну, молодец! Вижу, что ты - наш человек! А чего не остался ещё на годик? Может, ещё куда съездишь? Специалистом по «Луне» поедешь?
- Куда?! На Луну?!!!
- Нет, специалистом по тактической ракете «Луна».
- Да Вы что? А вдруг я её не туда запущу? – пошутил я, - По Москве, например….
- Нет, тогда не надо. А в Африке погреться хочешь?
- Не понял…
- Ну, в Анголу поедешь?
- Опять что-то ремонтировать?
- Нет, теперь попроще – специалистом по боевому применению стрелкового оружия!
Тут уж я понял чётко свою «колею» и, конечно, согласился.
- Но раз уж ты вернулся и есть на это соответствующий приказ, то поезжай к себе в училище и заново оформляйся за границу. Но опять-таки, пока на год, без семьи и без исключения из списков части.
- Ну, так это – пустяки, ведь я уже оформлялся недавно!
Но не тут-то было… По приезде в училище, полковник Авакян Г.А. - начальник политотдела заявил, что, мол, мы тебя уже год, как не знаем и ты мог измениться.
- Тов. Полковник, да там я мог только улучшиться, ведь это было под надзором Москвы!
Недели две мне пришлось упрашивать и его, и начальника училища, чтобы, наконец-то они смилостивились и подписали мне документы. Жену я уговорил, что в Сирию мы ездили за тряпками, в Анголу полечу за машиной! И она уступила…
Теперь-то я был уже тёртый «калач» и ехал в Москву намного смелее, чем раньше. Это был декабрь 1978 года. Морозы стояли в ту зиму необычайно крепкие. По Москве пешком передвигаться можно было только, перебегая от одного магазина, к другому. Быстро оформившись, я полетел на ИЛ-86 навстречу приключениям. А лёту предстояло немного-немало, аж 13 часов, но благо с посадкой в Браззавиле (Конго).
В полёте, естественно, перезнакомились, так как чувствовали себя одной советской семьёй, летевшей в незнакомые дальние дали, тем более в страну с таким загадочным и пугающим названием «Ангола» в Африке - страну (в недалёком прошлом) рабов, крокодилов и людоедов. К поездке я подготовился, прочитав книги и посмотрев фильмы с одноимёнными названиями -«Пятнадцатилетний капитан» и «Дети капитана Гранта»...
Где-то над Африкой наш самолёт попал в грозовой фронт. Если бы просто наблюдать эту картину в окно – это одно восприятие, но сидя в самолёте на высоте 10 тыс. метров над океаном – это совсем другие ощущения… Но это помогло нам быстро перезнакомиться, обменяться адресами (на всякий случай) и пережить несколько десятков минут ощущения слабости человека перед стихией.
В Браззавиле остановка была короткой, однако мы успели ощутить сильную жару, увидеть бедненький аэропорт и множество экзотических сувениров из чёрного дерева.
Хочу коротко отступить от последовательности повествования. Будучи командиром роты в курсантском батальоне у полковника Яковлева, я подружился с сердечным человеком – нашим замполитом Эдуардом Григорьевичем Бондаревым - человеком отзывчивым, культурным, воспитанным (он ни разу за много лет службы не повысил голос на подчинённых), внимательным – настоящим политработником! Но где-то в начале 80-х годов он перевёлся на другое место службы и жительства, и я потерял его из вида на многие годы.
Так вот, прилетев в аэропорт Анголы Луанду и выйдя на трап самолёта, первым, кого я увидел на земле, был (я не верил своим глазам) Бондарев Э. Г.!
Оказалось, что он встречал свою жену, которая сидела в самолёте рядом со мной! Воистину наш мир очень тесен!
После прилета и эмоций от встречи, нас посадили в автобус и повезли… на пляж! Температура +30 градусов! А мы с утра только из Москвы с 40-ка градусными морозами! И вот мы, снимая пальто и шапки, бросаемся в волны Атлантического океана! Незабываемые впечатления… Сказка!
Влажность 90%, духота и мы уже не рады были на следующий день, что попали сюда. Благо, что это было только пару дней и после оформления формальностей нас (несколько человек), отправили самолётом «Боинг- 737» в г. Лубанго (до недавнего времени Сада-Бандейра). Там я попал в отряды СВАПО.
СВАПО
Итак, я прибыл в г. Лубанго (Сада - Бандейра) 4.01.1979 г. на должность специалиста по боевому применению стрелкового оружия в отрядах СВАПО (организация по освобождению юго-западной Африки от ЮАРовских войск, президентом ее был Сэм Нуйома). В Лубанго находился штаб СВАПО и дислоцировался отряд советских военных советников. Советником Министра Обороны СВАПО Питера Нуэмбы был тогда подполковник Жерлицын Иван Григорьевич, а затем полковник Курушкин Николай Васильевич.
Н.В. Курушкин на собрании
В мои обязанности входило обучение теории и практике боевого применения стрелкового оружия, как Советской Армии, так и вооружения иностранных армий. Обученные нами отряды отправлялись в Намибию, где успешно боролись с регулярными войсками ЮАР, оккупировавшими территорию Намибии. Теперь, по прошествии многих лет я понимаю, что мы готовили диверсионные отряды для засылки в оккупированную Намибию. Руководство войск ЮАР было осведомлено, с чьей помощью действуют партизанские отряды СВАПО и поэтому целенаправленно боролось с военными специалистами СССР, то есть с нами. Неоднократные бомбёжки позиций отрядов СВАПО на территории Анголы, где мы в это время проводили боевую учёбу (есть многочисленные снимки результатов бомбёжек), нападения диверсантов-десантников на специалистов, в том числе и меня, охота на нас на вертолётах, ночные атаки на дом, в котором мы проживали и т. д. – всё это пришлось ощутить на себе.
В период, когда был разбомблен аэропорт г. Лубанго, я неоднократно доставлял донесения в столицу Анголы - Луанду Главному военному Советнику. Для этого мне приходилось на автомобиле добираться по территории, контролируемой бандами УНИТА, за 200 км до г. Мосамедиш, откуда на попутном военном самолёте добираться до столицы.
Дорога в Мосамедиш
По вопросам, связанным с боевым применением вооружения, мне приходилось проникать на территорию Намибии, где хозяйничали войска ЮАР. Я имел задание добывать образцы вооружений иностранных армий, которые мы с представителем особого отдела майором Романчой А.М. переправляли в Москву. Обычно, взяв с собой наиболее опытных бойцов из ветеранов СВАПО, мы отправлялись на территорию Намибии, разыскивали свои бывшие отряды и изымали у них трофейное оружие, добытое теми в бою. Чёткой границы в то время не существовало, поэтому нам помогали бойцы, родом из тех мест, иначе бы мы быстро попали к противнику…
Слева майор А.М. Романча
Как-то вечером, возвращаясь из Мосамедиша я заметил приближающийся боевой вертолёт. В люках, свесив ноги на лыжи сидели бойцы с оружием. Подумав что это бойцы ФАПЛа (Вооружённые силы Анголы), я помахал им из окна рукой, а они мне в ответ тоже ответили тем же. Но увидев, что выбрав площадку впереди по ходу моего движения, вертолёт садится, я понял, что это вертолёт ЮАРовских войск, тем более, что они, повыпрыгивав на землю, развернулись в цепь в мою сторону. Силы были неравны, поэтому я решил резво отступить. Увидев это, они вновь попрыгали в вертолёт и он взлетел. Мне крупно повезло тем, что я был молод и резв, «Уазик» мой - быстр, а вечер уже переходил в ночь, и местность была лесистой. Оторвавшись от погони и спрятавшись под густым баобабом вместе с машиной, я видел, как они долго летали вокруг, освещая местность прожектором и постреливая по кустам из автоматов… Угроза жизни была реальной.
Я мог бы вспомнить множество боевых эпизодов, связанных с риском для жизни, которые подтвердили бы мои сослуживцы. Вот их краткий список: Курушкин Н.В. (Старший военный советник), Жерлицын, И.Г. (Заместитель), Романча А.М. (особист), Белянцев Е.Г. (врач) Шешин Ю.К. (врач), Новосельцев Е.М., Ильяшенко А.В., Авдейчик Л. В. и многие другие.
Служба и бойцы
Повезли меня в лагерь знакомить с местом работы. Видим, навстречу топает рота бойцов. Причём одеты все в гражданскую одежду, самую что ни на есть пёструю. Завидев нас, по команде они резко разбегаются с дороги в кусты и оттуда отдают нам честь. Забавно это видеть и непонятно, почему в кусты… А когда мы стояли в одном из отрядов, мимо нас проходила рота и по команде бойцы стали идти строевым шагом по пыли! Теперь разбегались в кусты уже мы!... Вооружены отряды были самым разнообразным оружием. Чего там только не было! И трёхлинейки, и ППШ, и шмайсеры, иностранные винтовки и автоматы, но всё старое. Новые АКМы, пулемёты и гранатомёты выдавались обучаемым только при выпуске и отправке в Намибию.
Занятия по боевому применению стрелкового оружия проводили в основном мои негры-сержанты из старослужащих. А я проводил с ними инструктажи. Я ездил по лагерям, собирал их на машине, вёз в одно место, проводил с ними занятия, и снова развозил по подразделениям.
Для выполнения практических занятий по боевому применению оружия я оборудовал высокогорное стрельбище по образцу и подобию стрельбища в БВОКУ (насколько мне позволяли условия и обеспечение).
Строящееся здание командного пункта на стрельбище
Стрельбищная команда
Для стрельбы по целям на больших дальностях мы использовали валуны на дальних горах. Так вот из противотанкового оружия у нас были только американские базуки, которые были крупными, но не точными. Долгое время мы не могли попасть по удалённой скале. И вот, когда к нам прибыли гранатомёты РПГ-7 из Союза, мы за одну смену стрельбы разрушили эту скалу до основания. Восторгу бойцов не было предела! И я был горд за свою страну – знай наших!
Как-то мне было поручено организовать наглядную выставку стрелкового оружия для руководящего состава СВАПО и иностранных представителей - гостей этого состава. На стрельбище прибыла делегация в сопровождении усиленной охраны, включая стрелков-зенитчиков с ПЗРК «Стрела-2». Я разложил в один ряд вооружение СА нашей страны и в другом ряду оружие стран Запада, которое они присылали в избытке (у меня в распоряжении был огромный склад в засекреченном месте). После визуального осмотра и моего комментария, гости пожелали увидеть всё это вооружение в действии. Назначенные мною стрелки начали стрельбу поочерёдно из всех видов оружия. После внешнего блеска оружия Запада, при стрельбе начались отказы из-за запыления при стрельбе, интенсивности стрельбы, сложности устройства и т.д. Причем отказы были исключительно у иностранных образцов, а наши автоматы, пистолеты, пулемёты и гранатомёты работали безукоризненно. Реклама нашего русского оружия была безоговорочной и убедительной!
Хочу отметить пару эпизодов по дисциплине среди обучаемых курсантов. По делам службы, о которых написано выше, я выезжал в другие города на границе - столицу Луанду, город Мосамедиш, где находился уцелевший от бомбёжек аэропорт. Как-то уезжая в очередную поездку, я проинструктировал старшего в стрельбищной команде, состоявшей из 8 человек, чтобы без моего разрешения с территории стрельбища они никуда не отлучались. Но вместо 3-х запланированных дней, я задержался на семь. Вернувшись и приехав на стрельбище, я не встретил свою команду, построенную перед входом в их землянку-блиндаж. Пошатываясь, выходит старший и пытается доложить. Я спрашиваю:
- В чём дело? Где остальные бойцы?
- Они в землянке, но выйти не могут, обессиленные от голода.
- Но почему ты не послал никого на склад за продуктами?
- Так Вы же не разрешили отлучаться.
- А если бы я не приехал ещё неделю, что бы стало с вами? - Он только пожал плечами. У меня не было слов. Вот так безоговорочно выполнялись приказы командиров.
Однажды моя стрельбищная команда при моём приезде, что-то испуганно стала мне показывать в строну своей землянки. Приблизившись туда я обнаружил огромную змею. Спрашиваю:
- А чего ж вы её не убьёте? Оружия-то сколько!
- Нельзя расходовать патроны, - был ответ. Пришлось опустошить свой магазин из автомата.
И вот ещё. Дисциплина была очень высокой, потому что наказания были по законам военного времени. Как-то МО со свитой, во время обеда, шел по лагерю в редком лесу, и на глаза им попался лежавший бесхозно автомат.
- Чей? - грозно спрашивает МО.
- Да вот боец побежал на кухню за кашей.
- Вызвать! - Прибегает.
- Твой?
- Мой.
- Стань к кустам! - Стал. МО поднимает свой автомат и очередью солдата убил… Я свидетелем этого не был, но подлинность эпизода сомнений у меня не вызывала.
Так как моя дисциплина была основной, МО часто бывал у меня на занятиях и на стрельбах.
Питались бойцы очень скудно – 1 раз в сутки. Миска каши-мамалыги и кусок хлеба. Но дух патриотизма был очень высок и поэтому тяготы и лишения они переносили очень стойко. Для подкормки некоторые бойцы имели примитивные рогатки, чтобы охотиться на птичек для дополнительного питания. Оружие применять для охоты было запрещено, хотя у каждого оно всегда было при себе.
А ещё наши бойцы-добровольцы из Намибии, умели очень красиво петь. Любой перерыв на занятиях у них проходил с песнями, причём в 3-4 голоса! Как когда-то популярный грузинский ансамбль «Орэра»!
06.12.2015
Следующая подстраница "Людоеды"
Начало мемуаров
Все права на материалы, используемые на сайте, принадлежат их авторам или администратору (если статья без подписи). Перепечатка (копирование) материалов в любом виде - только с письменного разрешения. Для интернет-ресурсов - без ограничений при обязательном условии: активная ссылка с указанием наименования сайта и авторства.
