Как я не стал особистом
Военные приключения
Выпускник БВОКУ-1976
подполковник в отставке
Голец Сергей Иванович
Шёл второй год моей офицерской службы в 412 МСП 147 МСД, дислоцированной в г. Ахалкалаки. Летом 1977 года меня неожиданно вызвали в Особый отдел 147 МСД, где показали мой рапорт, написанный мною ещё курсантом 2 курса Бакинского ВОКУ с просьбой о направлении меня после окончания училища для прохождения службы в Особый отдел.
История написания данного рапорта такова: наша 3 курсантская рота размещалась на 3-м этаже старой казармы справа от КПП. На первом этаже данного здания располагались секретный класс кафедры Огневой подготовки, хозяйственная каптёрка роты для хранения хоз. инвентаря и кабинет начальника Особого отдела БВОКУ. Мы, курсанты роты, частенько собирались в торце коридора 1 этажа возле каптёрки, курили в окошко, травили анекдоты, за что нас постоянно гонял майор из Особого отдела. В очередной раз мы также собрались возле своей каптёрки, как обычно, вели себя шумно, грелись возле батареи отопления, курили, что категорически запрещалось делать, и мы об этом знали.
Вдруг дверь кабинета Особого отдела резко распахнулась и из неё вышел оперуполномоченный этого отдела. Все моментально растворились, а я по какой-то причине «тормознул» и остался с офицером один на один. Майор начал кричать на меня, что я здесь делаю, почему я курю, что он сейчас сдаст меня дежурному по училищу и т.п. Я пришёл в себя и спокойно ответил, что я вообще не курю и никакого отношения не имею к тем, кто сейчас убежал, а пришёл к нему осознанно, так как имею желание продолжить службу в Особом отделе. Видимо моё спокойствие удивило оперативного сотрудника. Внимательно посмотрев в мои «кристально честные» глаза, он завёл меня в свой кабинет, долго беседовал со мной, затем дал листок бумаги и сказал: «Пиши рапорт! Учись, а потом разберёмся, что с тобой делать!». Я написал рапорт и отдал его майору.
Честно говоря, я почти сразу и забыл об этом рапорте. Но осенью 1978 года он вдруг всплыл… и не где-нибудь, а в кабинете оперуполномоченного Особого отдела 147 МСД, где мне оперативным сотрудником был показан мой рапорт, написанный ещё 4 года назад. Был задан вопрос: «Не изменил ли я своего решения?». Подумав, я ответил, что моё желание осталось прежним. И мне было сказано: «Ожидайте! Ваш рапорт направлен на рассмотрение, о результатах которого мы Вам сообщим»! На том мы и расстались.
Осенью 1978 года после успешной сдачи «Московской» итоговой проверки мою кандидатуру рассмотрели и утвердили на должность командира разведывательной роты нашего же полка вместо ст. л-нта Леснухина. Однако этому не суждено было сбыться и вот почему.
Мой хороший знакомый по Баку и БВОКУ, секретарь Комитета ВЛКСМ 412 МСП ст. л-нт Александр Ефимович Гребень, вдруг резко ушёл на повышение - на должность помощника начальника политотдела 31 АК по комсомольской работе в г. Кутаиси и встал вопрос о том, кого избрать на освободившуюся должность Секретаря Комитета ВЛКСМ. Выбор, как на члена Комитета ВЛКСМ полка и его заместителя, пал на меня. Со мной по этому вопросу начали проводить разъяснительно-воспитательную работу. Сначала пропагандист полка капитан Герш Г.Б., потом секретарь парткома майор Горденко И.И., заместитель командира полка по политической части подполковник В.П. Именник, зам. начальника политотдела подполковник И. Хмара… Я всем отвечал, что окончил общевойсковое военное училище по командной специальности и хочу быть командиром подразделения, а не политработником.
Затем пошла новая вторая «большая» волна – беседу стали везти со мной офицеры политотдела 31 Армейского корпуса подполковник Вознюк , подполковник Багдасарян К.К. , который на своём примере пытался убедить меня в том, что, тот факт, что у меня нет политического образования в вопросе дальнейшего продвижения по службе не имеет никакого значения, типа вот он без политического образования достиг таких высот в служебном росте, но я был непреклонен в своём решении.
Через некоторое время в дивизию прибыл начальник политотдела 31 АК полковник Г. Кочкин, который вызвал меня в кабинет начальника политотдела дивизии и повёл разговор о том, что мне оказана честь стать секретарём комитета ВЛКСМ самой большой в ЗакВО по количеству комсомольцев организации (1200 членов ВЛКСМ ). Своё мнение обо мне высказали заместитель командира полка по политчасти и начальник отдела кадров 147 дивизии, последний отметил, что в настоящее время рассматривается вопрос о назначении меня на должность командира разведывательной роты полка, что явно не понравилось политработнику высокого ранга. Услышав моё мнение по сделанному им предложению, полковник Г. Кочкин раскраснелся и спросил меня: «Где Ваш партийный билет?». Я достал партбилет из кармана рубашки. Следующий вопрос был: «А Вы не боитесь попрощаться с партбилетом и тогда Вам никогда даже командиром роты стать не светит, так как командир роты должен руководить парторганизацией роты и направлять её деятельность, а Вы можете лишиться членства в КПСС за свою неправильную позицию». Спас положение командир дивизии генерал- майор Мороз С.П., который заступился за меня, сказав, что знает меня ещё со времени войсковой стажировки в полку в 1975 году, внимательно наблюдает за моей службой и считает, что моё призвание быть командиром. Полковник Г. Кочкин ничего не ответил на заявление командира дивизии, сказал лишь мне: «Даю Вам двое суток на обдумывание! Ваша судьба в Ваших руках»!
Удручённый я вышел во внутренний двор штаба дивизии и случайно встретился с начальником Особого отдела гарнизона. Рассказав ему, почему у меня плохое настроение, в ответ услышал:
«Не надо портить себе карьеру. Соглашайтесь с предложением Начальника Политотдела 31 АК. После уточнения некоторых вопросов, придёт соответствующий приказ, и вы будете направлены на учёбу на 11 месяцев г. Новосибирск. И тогда всё решится само собой. О данном разговоре попрошу не распространяться»!
На следующий день я дал согласие на переход на комсомольскую работу, через некоторое время состоялось отчётно-выборное комсомольское собрание 412 МСП, на котором я был избран секретарём комитета ВЛКСМ и начались будни комсомольской работы.
Секретарь Комитета ВЛКСМ 412 МСП
Должен сказать, что по своему характеру я привык на любой должности относиться к выполнению служебных обязанностей исключительно добросовестно, а потому вскоре стал одним из лучшим комсомольских работников 147 МСД и 31 АК.
Корреспондентом газеты КЗакВО «Ленинское Знамя» ст. л-том Владимиром Галайко обо мне была написана статья «На острие атаки», также на обложке Центрального издания ВС СССР журнала «Советский воин» появилась моя фотография, сделанная в ходе учений КЗакВО и статья обо мне.
Обложка журнала "Советский воин" № 9, 1979 г.
Дивизионные учения в Караязах.
В перерыве учений приехал ансамбль песни и танца из Тбилиси
Работы на новой должности было много, время летело быстро и незаметно, но всё же я не терял надежды уйти на оперативную работу. Вскоре меня вызвал начальник Особого отдела 147 МСД и сказал, что вопрос мой решен и чтобы я готовился к убытию в ближайшее время на учёбу в г. Новосибирск. Я был рад, что смогу оставить комсомольскую работу, которая мне не была по душе.
И вскоре в моей голове созрел план, к осуществлению которого я и приступил.
Осенью 1979 года подходил к концу срок работы комитета ВЛКСМ 412 полка, и я занимался подготовкой отчётно-выборного комсомольского собрания. Стало известно, что на этом собрании планируется участие командира 31 АК генерал- майора Бурлакова М. П. и начальника политотдела 31 АК п-ка Кочкина Г.В. В связи с этим все отработанные мною документы по подготовке и проведению данного собрания проверялись и корректировались офицерами партийно-политического аппарата полка и политического отдела дивизии. Всё было проверено и выверено до каждой мелочи. Особо тщательно были согласованы кандидатуры в состав комитета ВЛКСМ полка.
Вот и наступил день проведения отчётно-выборного собрания полка, действительно на собрание прибыло командование 31 АК, я чётко и быстро отчитался о проделанной работе, отразив все успехи и недостатки, ответил на заданные вопросы, предложил новый состав комитета ВЛКСМ, комсомольцы полка проголосовали персонально по каждой кандидатуре.
На отчетно-выборном собрании
В документах, которые я показывал всем проверяющим и контролирующих меня старшим товарищам, естественно, моя фамилия была внесена в состав комитета ВЛКСМ, а вот на собрании, я её не зачитал и предложил вместо себя другую кандидатуру. Никто этого не заметил и после голосования я объявил, что согласно регламенту собрания объявляется перерыв на 20 минут, попросив членов вновь избранного комитета ВЛКСМ остаться в зале для избрания секретаря комитета ВЛКСМ и его заместителя. Члены комитета ВЛКСМ собрались вокруг меня, к нам подошли заместитель командира полка по политической части, начальник политотдела дивизии и начальник политотдела 31 Армейского корпуса. Видели бы Вы их лица, когда я пожелал новому составу комитета ВЛКСМ успехов в предстоящей работе и попытался удалиться из зала полкового клуба. На вопрос «Куда это я собрался уходить?» - я ответил, что моей кандидатуры в составе комитета ВЛКСМ нет, а потому я и не имею права присутствовать на этом заседании комитета. На должность секретаря комитета ВЛКСМ полка одним из заранее подготовленных мною военнослужащих была предложена кандидатура л-нта Хазова, с которым данный вопрос также был мною заранее согласован.
Представьте, какой разнос ожидал офицеров ППА полка и политотдела дивизии. Я, конечно же потом объяснил им своё решение и принёс извинения за свой поступок, думаю что они меня чисто по-человечески поняли, а потому расстались мы друзьями. С Гершем Г.Б мы общаемся до настоящего времени. Всех их я всегда вспоминаю только с благодарностью!
Пару дней меня вообще никто не спрашивал, никуда не вызывал, на третий день помощник начальника политотдела дивизии к-н С. Крюков сказал мне, что я попал в немилость и в настоящий момент Командование 31 АК пока не знает, что со мной делать.
Но я-то знал, что скоро поеду на учебу и стану особистом. Однако и этому не суждено было сбыться, судьба-злодейка сыграла со мной очередную злую шутку. Дело в том, что вышла в свет директива Начальника Главного Политического управления ВС СССР, запрещающая направлять на оперативную работу офицеров – политработников с должностей заместителей командиров подразделений по политической работе и секретарей комитетов ВЛКСМ частей. В связи с этой директивой приказ о моём переводе на оперативную работу был отменён.
Через несколько дней вышел приказ об откомандировании меня в распоряжение политотдела 147 МСД для подготовки комсомольской конференции.
После проведения комсомольской конференции перед Новым годом меня отправили в «ссылку», назначив помощником начальника политотдела 6 Укреплённого района по комсомольской работе. Так я стал артиллеристом и одновременно пограничником. А почему и пограничником, что такое служба в Укреплённом районе и как она проходила, расскажу в следующем своём рассказе-воспоминании.
20.11.2023 г.
Фотографии из архива автора С. Гольца.
Все права на материалы сайта защищены! Копирование запрещено. Разрешено для интернет-ресурсов размещение материалов сайта при обязательном условии: активной ссылки с указанием наименования сайта и автора.
