Молодые годы выпускника Бакинского ВОКУ (2)
Полковник в отставке Гусаков
Владимир Дмитриевич
выпускник БВОКУ 1967 г.
Продолжение
Зимой, как правило, в отпуск отправляли всегда молодых офицеров. В конце декабря 1967 года отправили и меня. Продолжительность отпуска для офицеров групп войск составляла 45 суток без дороги. С учётом того, что я проводил отпуск в г. Баку мой отпуск длился 51 сутки. Таким образом, на службу я вернулся во второй половине февраля 1968 года. Прибыл в полк, все офицеры обмундированы в полевую форму и все при кобурах с пистолетами и патронами. Спросил о причине такого явления. Ответили, что объявлена повышенная боевая готовность. Причиной введения такой степени готовности нам назвали волнения в Польше, направленные против режима президента Гомулки и его правительства. Занятия все проводили на территории военного городка без выхода за его пределы.
Стрельбище полка. Подготовка мишенного поля для стрельбы из оружия установленного в башне БРДМ 2.
Май 1968 г.
Четвёртый месяц полк находился в повышенной боевой готовности. Офицеры, имея при себе оружие, после окончания рабочего дня находились дома или в общежитии, пили пиво и употребляли более крепкие напитки. Длительность нахождения в такой степени готовности привело к привыканию к такому состоянию и расхолаживанию людей. Некоторые перестали соблюдать элементарные меры безопасности при обращении с огнестрельным оружием. Без причины могли достать пистолет из кобуры, извлечь магазин, взвести затвор, произвести спуск и просто, от нечего делать подержать оружие в руках. В один из майских дней, находясь в офицерской гостинице, перед тем как лечь спать, лейтенант Жохов В.А., сидя на кровати, решил осмотреть свой пистолет. Я сидел на своей кровати напротив. Раздался выстрел. Лейтенант Ярёменко П.Н., который уже спал, подскочил на своей кровати и стал спрашивать, что произошло. Побледневший лейтенант Жохов В.А. положил пистолет на стол, подошёл ко мне и, раскачивая меня за плечо, стал спрашивать: «Ты как?». Ответить я ничего не мог. Осматривая меня, Жохов В.А. и Ярёменко П.Н. обнаружили пробоину в моём чемодане, который находился под кроватью.
В повышенной боевой готовности на территории гарнизона полк простоял до середины июля.
Министр обороны Маршал Советского Союза Гречко А.А.
Разведрота справа. Начало августа 1968 г.
В один из дней полк был поднят по тревоге. Перед ним была поставлена задача на совершение марша. Различные ходовые качества транспорта, находящегося в колонне, приводили к её разрыву и обгону медленно движущейся техники, что приводило к нежелательным последствиям, авариям и опрокидыванию машин. К счастью, серьёзных происшествий, связанных с гибелью людей, на этот раз удалось избежать. В конечном итоге полк сосредоточился в районе, который находился не далеко от чешской границы. Через неделю после вывода полка в район сосредоточения командир полка подполковник Ершов Н.С. решил посетить зимние квартиры для выявления офицеров и сверхсрочников самовольно решивших посетить гарнизон для встречи со своими семьями. Так, в последствии, он обосновывал своё убытие из района сосредоточения полка. Одного офицера он действительно застал дома. Это был старший лейтенант медицинской службы полка. Никаких мер дисциплинарного воздействия в отношении этого офицера принято не было.
20 августа 1968 года полк получил задачу на переход чешской границы и совершение марша в район города Тин над Вултавой. Время «Ч» - переход границы был назначен на 24.00. Марш совершали в режиме полного радиомолчания. Все радиостанции работали только на приём. Нам говорили, что мы идём в Чехословакию для оказания братской интернациональной помощи народу этой страны в борьбе с силами контрреволюции. При пересечении границы на чешской стороне стоял высокий, седой мужчина. В моей памяти до сих пор осталось его лицо и глаза, полные ненависти к нам. До утра, на маршруте движения мы больше не встретили никого. Утром колонна подошла к городу Йичин. На окраине города, пожилой мужчина-старик, подбегая к обочине дороги с поднятыми вверх руками, кричал: «Гитлер!, Гитлер!». Честно говоря, после этого стало немного не по себе. Ближе к середине дня колонна полка вошла в город Колин. Здесь нас встретила большая группа людей, которая преградила нам дорогу. Преодолевать подобное препятствие пришлось на минимальной скорости, оттесняя и раздвигая собравшихся людей. При дальнейшем продвижении вглубь страны на дорогах стали появляться надписи: «ИДИТЕ ДОМОЙ» и «ДО МОСКВЫ (столько-то) КМ». К вечеру мы дошли до указанного нам района. Надо сказать, что показанное к нам отношение со стороны чешского народа способствовало повышению дисциплины и бдительности всего личного состава. Утром мне была поставлена задача, обследовать определённый район на предмет выявления в нём воинских частей. При этом необходимо было не просто определить место расположения части, а узнать к какому роду войск она относится и какие выполняет задачи. Лесные массивы, входившие в район разведки, необходимо было прочесать по каждой просеке вдоль и поперёк. Такие задачи приходилось выполнять каждый день. Трудность выполнения подобных задач на начальном этапе состояла в том, что чехи почти везде указатели, которые показывали направление движения к населённым пунктам, перевернули или поменяли местами. Поэтому, выполняя поставленные перед нами задачи, мы иногда дезориентировались. Осознав это, перестали пользоваться дорожными указателями и ориентировались только по карте.
При обнаружении воинских частей, для установления их принадлежности к роду войск, приходилось общаться с личным составом, который нёс службу при входе на объект. Чтобы не пугать чехов, БРДМ-2, на котором обследовался район, оставлялся в стороне.
ЧССР. Постановка задачи экипажу БРДМ 2 на ведение разведки. Август 1968 г.
К входу на объект приходилось выдвигаться в пешем порядке. Сержант, находившийся за пулемётами в башне БРДМ-2, всегда был готов, в случае неблагоприятной чрезвычайной ситуации поддержать огнём. Чехи по-разному реагировали на наше появление. Одни спокойно, другие нервно и даже агрессивно, одни разговаривали, но по сути ничего из их слов понять было нельзя, некоторые делали вид, что ничего не понимают. Приходилось, рассматривая территорию городка через плечо собеседника, пытаться определить какая военная структура может дислоцироваться на данном объекте. На выполнение разведывательных задач, я одевал танковый комбинезон. Здесь в куртке были карманы, позволяющие иметь в правом пистолет ПМ, в левом гранату Ф-1. Вот в таком одеянии и с таким вооружением, засунув руки в карманы куртки, я и ходил на разговоры с чешскими военными. Вспоминая события, связанные с походом в Чехословакию, благодарю судьбу за то, что не пришлось воспользоваться тем, что находилось у меня в карманах и дело до серьёзных конфликтов не дошло.
Через неделю, наш полк был передислоцирован в район города Чешске Будеёвице. Здесь, наряду с задачами, которые я описал выше, приходилось вести наблюдение за танковым полком, который дислоцировался на окраине города. Наблюдательный пункт был подготовлен на возвышенной местности. Мы видели территорию полка, чешские военнослужащие с верхних этажей казармы этого полка могли наблюдать за нами. Никакого другого места, откуда могло бы вестись скрытое наблюдение, в данном районе не было. Да и, с другой стороны, наше руководство решило наблюдение вести открыто для того, чтобы чехи знали, что они находятся под контролем. На наблюдательном пункте находился плавающий танк ПТ-76 с экипажем и командир взвода лейтенант Жохов В.А., или я. Офицеры дежурили здесь посменно, меняя друг друга через неделю. Место наблюдения находилось на значительном расстоянии от штаба полка, добирались туда на мотоцикле через город, поэтому телефонной связи с полком у нас не было. В случае необходимости, связь с полком могла быть установлена по радиостанции, установленной на танке, которая была настроена на волну, постоянно работающей радиостанции штаба полка. Командир взвода и экипаж танка размещались в палатке, под которой было выкопано углубление чуть более метра. Спали на нарах, которые соорудили из того, что нашли на свалке. Она находилась рядом с нашим местом расположения. Здесь было всё, что необходимо человеку для его жизнеобеспечения, причём в очень неплохом состоянии. В палатке нами была установлена очень приличная печка, которая позволяла не только отапливать наше жильё, но и готовить на ней пищу. Кроме того вид у неё был очень даже презентабельный. Уходя из Чехословакии, печку эту мы забрали с собой и установили в канцелярии роты. Такая же печка была установлена в палатке, в которой мы жили, возвратившись с наблюдательного пункта в район сосредоточения штаба полка. Еду нам доставляли, как и положено, 3 раза в день. Однако солдатам помимо котлового довольствия хотелось чего-то большего, необычного. На той же свалке была найдена вся кухонная утварь - кастрюли, сковородки, эмалированные миски, чайник (без крышки) и даже ложки с вилками, которые, надо сказать, были не хуже тех, которыми в настоящее время мы пользуемся у себя дома. Имея такой инвентарь, личный состав наблюдательного пункта стал баловать себя самостоятельно приготовленными блюдами. Рядом с местом нашего нахождения был лес. У чехов почему-то грибы не пользуются популярностью, их не собирают. Поэтому набрать их на обед, пройдя по опушке леса, не составляло труда и большой затраты времени. Кроме того, в Чехословакии была и, видимо, до настоящего времени остаётся высокая культура организации охоты и отстрела диких животных и птиц. Дичь в Чехословакии была не пугана. Можно было наблюдать, как вместе с домашними животными на лугах пасутся дикие козы. Фазаны, не опасаясь проезжающей техники, занимают обочины дорог, а также остаются на ночь на полях под открытым небом. Добыть фазана не составляло особого труда. Для этого не требовалось огнестрельного оружия. Вечером солдаты снимали с танка маскировочную сеть, растягивали её, выносили на поле и укладывали на землю. Утром, сворачивая её, они выбирали из-под неё фазанов. Таким образом, личному составу было из чего приготовить себе нестандартную и необычную для солдата пищу. Кто-то скажет: «Свалка, грибы, фазаны, приготовление пищи. А как же тот объект, за которым вам было поручено наблюдать? Ведь у вас для этого совсем не оставалось времени?». За объектом днём и ночью постоянно вели наблюдение два члена экипажа танка. Кроме того, офицер, ответственный за работу наблюдательного пункта, постоянно находился на месте.
На третий день работы наблюдательного пункта к нам пожаловали молоденькие девочки лет по 14-15. Наблюдая за нами с расстояния 30-50 метров, они между собой разговаривали и смеялись.
При попытке подойти к ним, они тут же убегали. Так продолжалось несколько дней. Рядом с местом, где мы отдыхали, стояло одинокое дерево. Солдаты, используя верёвку, соорудили на нём качели. При очередном посещении нас солдаты знаками показали этим девушкам, что можно покачаться на качелях. Какое-то время они не пытались подойти. Но вот одна из них решилась - подошла. Села на качели, покачалась минут 5 и ушла. Поняв, что страшного ничего нет, на следующий день качаться на качелях пришли все трое. Познакомились. Это были школьницы Яна, Блажена и Крестина. Яна оказалась дочкой командира танкового полка. Садясь на качели, девушки просили: «Разгопай». А однажды, когда пролетал вертолёт, они все трое восторженно закричали: «Вертадло! Вертадло! Вертадло!». Так я узнал два чешских слова: раскачай и вертолёт.
Однажды вечером мне была поставлена задача: проследить за обстановкой в городе, для чего необходимо было осуществить патрулирование по его центру. В город я выехал с экипажем БРДМ-2. Время было позднее, около 24.00. Улицы были безлюдны. На одной из площадей, где было много магазинов и хорошее освещение, я решил покурить и спустился на землю. Откуда не возьмись, рядом со мной появился мужчина на вид лет 35-ти. Он стал со мной говорить и его первый вопрос звучал так: «Как ви ест старий?» Пока я ему отвечал, около нас появилось ещё около 10 человек. Далее тот же человек мне сказал: «Я 32 год ест старый. На война один ден не бил.» Вокруг меня собралось человек 30. Меня дёргали сзади, сбоку, пытались развернуть назад. Спрашивали, когда мы собираемся уйти из Чехословакии. Пистолет у меня был в кобуре и я знал, что сейчас не смогу им воспользоваться, не дадут, мало того могут отобрать и применить против меня. Я понимал, что выбраться отсюда мне будет не просто, а может быть и невозможно. Меня выручило то, что на площадь выехала машина ЗИЛ-157 с вооружёнными солдатами в кузове. Из кабины машины вышел подполковник, подошёл к толпе и спросил: «Что здесь происходит?» Я сказал, что ничего, просто разговариваем. Подполковник приказал мне покинуть площадь, что я незамедлительно и выполнил. Если бы не появился этот подполковник, на самый крайний случай, командир экипажа БРДМ-2 должен был из пулемёта ПКТ дать очередь в воздух. Правда, трудно сказать, помогло ли бы мне это.
ЧССР. Мой взвод разведки. Постановка задачи. Август 1968г.
Полк из Чехословакии был выведен в конце ноября. В день возвращения дали команду чтобы в гарнизоне работала баня. Это было здорово. Теперь можно было не только мыться в настоящей бане, питаться в настоящей столовой, но и спать в настоящей постели. Командиром полка был назначен подполковник Грубый.
9 мая 1969г. Третий слева я. Сзади - парк колёсной и гусеничной техники полка
В один из вечеров июля 1969 года меня вызывал к себе командир полка. Прибыв к нему, я увидел, что в кабинете командир полка не один, что там находится начальник политотдела дивизии полковник Грабченко - высокий, здоровый мужчина с чёрными, густыми бровями. Видимо, поэтому в дивизии его прозвали ДЖАГОЙ. Я спросил у него разрешения обратиться к командиру полка. Ничего не ответив мне, он сказал: «Пойдёт!» и одновременно махнул рукой. Из разговора с командиром полка и начальником политотдела я понял, что меня решили направить от дивизии на всесоюзное совещание молодых офицеров, проведение которого планировалось в Москве в ноябре 1969 года. Грабченко сказал мне: «На совещании ты будешь представлять танковую дивизию, поэтому, одень фуражку с чёрным околышем, малиновые петлицы перешей на чёрные, ну и эмблемы поменяй на танковые». Для меня странным было то, что в танковой дивизии не нашлось настоящего танкиста, который мог бы с достоинством представить нашу дивизию. От Северной группы войск на этом совещании было 4 офицера.
На совещании молодых офицерова Советской Армии и Военно-Морского Флота, Москва, ноябрь 1969 г.
Часть фотографии, я в 3 ряду слева 6-й
Всем нам приказали написать тексты, на случай если придётся выступить на данном совещании. В Москве выступать никому не пришлось. Все эти тексты понадобились для выступлений на совещании офицеров, которое проводилось под руководством командующего Северной группой войск генерал-полковника Танкаева М.Т. На данном совещании командующим группой войск мне были вручены часы в качестве ценного подарка. Надо сказать, что часы эти до настоящего времени находятся в рабочем состоянии.
Ж.д. мост, соединяющий гарнизон Страхув с ж.д. станцией Лешно-Гурне.
Уходя, немцы разрушили на нём ж.д. пути
Большинство моих сослуживцев были кандидатами в члены КПСС или членами КПСС. Я был комсомольцем. Да и комсомольцем я стал только после поступления в училище. На первом курсе, всех не комсомольцев, а таких оказалось 6 человек, собрали в политотделе учебной дивизии (гор. Тбилиси), провели с нами беседу и сказали, что в комсомол надо вступить обязательно. Словом, нас убедили и все мы стали комсомольцами. После того как я поучаствовал во всесоюзном совещании молодых офицеров, на беседу к себе меня вызвал секретарь парткома полка. Он спросил меня, собираюсь ли я вступать в партию. Я ответил ему уклончиво, сказав, что собираюсь, но может быть чуть позже. Тогда он мне сказал, что твоя кандидатура рассматривается на повышение и, что тебя могут назначить на роту, только в случае, если ты станешь кандидатом в члены КПСС. Секретарь парткома меня убедил, и я стал кандидатом в члены КПСС. За успехи в боевой подготовке было оформлено представление на досрочное присвоение мне звания старшего лейтенанта. Кадровики что-то в документах написали не так и представление из Москвы вернули. Послали ещё раз, документы вернули снова. После третьего раза командующий группой войск генерал-полковник Танкаев М.Т. вызвал кадровика и приказал оформить представление, которое он подпишет сам, о чём ему необходимо напомнить 27 июля 1970 года, в день, когда выходит срок присвоения звания. Звание старшего лейтенанта я получил без задержки день в день. В это время я уже был командиром роты, кандидатом в члены КПСС и женатым человеком.
Как и разведывательный взвод, рота, которой мне пришлось командовать, была на хорошем счету. Всегда, все показные занятия, которые организовывались в полку, готовились и проводились с участием моей роты. В феврале 1972 года, перед Днём Советской Армии и Военно-Морского флота я, будучи дежурным по полку, получил по телефону поздравление от командира дивизии генерал-майора Васильева с присвоением мне звания капитан, досрочно. В этом же году я поступил в Военную академию имени М.В.Фрунзе.
18.03.2021 г.
Начало читайте здесь
Все права на материалы, используемые на сайте, принадлежат их авторам или администратору (если статья без подписи). Перепечатка (копирование) материалов сайта запрещена. Для интернет-ресурсов - при обязательном условии: активная ссылка с указанием наименования сайта и автора.
