Служба в Закавказском военном округе
1 часть
Полковник в отставке Гусаков
Владимир Дмитриевич, БВОКУ-1967
135 МСП 295 МСД
Заместитель командира полка, Перекишкюль
Сентябрь 1975- март 1976 гг.
Окончание Военной академии им. В.М. Фрунзе. Наступил 1975 год. До окончания Военной академии им. Фрунзе оставалось 7 месяцев. Слушатели выпускного курса с тревогой ожидали день, когда станут известны назначение на должность и округ, в котором предстоит продолжить службу. Не все, но многие опасались попасть в ЗабВО и ЗакВО.
Выпуск группы № 2 ВАФ
Я же мечтал о том, чтобы меня направили служить в Закавказье. Не знаю, как это произошло, но кто-то проникся в мои мечты и удовлетворил моё желание. Я был назначен на должность заместителя командира мотострелкового полка и направлен для прохождения дальнейшей службы в 295 мсд Закавказского военного округа. Дивизия имела один развёрнутый мотострелковый полк, куда я и получил назначение. Это был 135 мсп, который дислоцировался в населённом пункте под названием Перекишкюль.
Представление на должность зам. командира полка. Отпуск, который был положен мне после окончания академии, заканчивался в начале сентября. По его окончанию, одевшись в парадную форму, я в сапогах со свёртком в руках, в котором находились медали и парадный пояс направился в штаб дивизии, находившийся в городе Баку в, так называемых, Сальянских казармах. Температура воздуха в этот день достигала 29-ти градусов выше нуля. В сапогах и парадном кителе было очень неуютно. Офицеры и прапорщики гарнизона были одеты в рубашки. Те из них, кто встретился на моём пути, с удивлением и даже с усмешкой смотрели на офицера, добровольно вырядившегося в такую жару в подобную форму одежды.
При подходе к северным воротам дивизии чтобы надеть на мундир медали и парадный ремень мне пришлось зайти в один из подъездов жилого дома. Парадная форма была соблюдена, и можно было идти представляться.
По информации оперативного дежурного штаба дивизии я понял, что командира дивизии и его замов на месте нет. В штабе находился только начальник штаба дивизии полковник Арсланов. Представляясь ему, мне пришлось выслушать неудовольствие тем, что дивизия и полк, в котором мне предстоит служить, готовятся к участию в учении, которое будет проводиться командующим округом, для чего я должен был бы прибыть на службу на неделю раньше. Кроме того полковник Арсланов сказал мне, представление не засчитывает, так как на мне была нейлоновая рубашка. Предложив мне переодеться, он сказал, что ждёт меня не позднее чем через час.
Подобное указание мог выполнить не каждый. Являясь местным жителем, я решил этот вопрос за 25 минут. Рядом с северными воротами дивизии был жилой дом, в котором проживали офицеры со своими семьями. В одной из квартир этого дома жил с семьёй подполковник Анисимов А. До получения квартиры в этом доме мы были соседями. Проживали на одной площадке в доме, который располагался напротив казармы училища, в которой была столовая. Недолго думая, я направился к бывшим моим соседям. Объяснив им ситуацию, они одели меня в форменную рубашку и я, не затратив даже 30-ти минут, предстал перед начальником штаба дивизии. По его лицу было видно, что он удивлён и разочарован. После того как я представился ему он мне сказал: «Я хотел наказать вас. Вы не должны были выполнить моё указание за столь короткий срок. Вы управились даже раньше. Как вам это удалось?» Я ответил: «Уметь надо». Арсланов улыбнулся и подозвал прапорщика, стоявшего с группой офицеров у входа в здание штаба. Прапорщику была поставлена задача объяснить мне каким образом можно добраться до 135 мсп, расположенного в Перекишкюле. По телефону я связался с командиром полка подполковником Николенко Ю.А. Договорились, что я приеду в полк на автобусе завтра с утра в повседневной форме одежды. Автобус на Перекишкюль ходил три раза в день с автовокзала, который находился ниже гостиницы Азербайджан. На другой день, утром я был в Перекишкюле, где меня представили всему личному составу полка, построенному на плацу.
КПП и дома для офицеров и служащих
Проведя развод, командир полка познакомил меня со своими замами, а также с начальниками родов войск, служб, офицерами штаба и командирами батальонов. Все командиры батальонов были выпускниками нашего училища. Это майор Леонтьев, капитан Коробко и капитан Соковский. Майор Леонтьев и я визуально знали друг друга давно. Мы жили в соседних домах, я в корпусе номер 5, а он в корпусе номер 8. Когда он уже был офицером, я ещё учился в школе, в 5-м или 6-м классе. Теперь мы оба были в звании майора. Видимо, он почувствовал себя неудобно и поэтому сделал вид, что совсем не знает меня. Я ему подыграл и не стал вспоминать, что когда-то мы жили в соседних домах и знакомы уже очень давно.
Представив меня офицерам, командир полка ознакомил меня с территорией, расположением казарм, парком боевых и колёсных машин, клубом и столовой. На моё удивление в штабе полка не оказалось помещения, где заместитель командира полка мог бы уединившись поработать и решить какие-то служебные задачи теоретического характера. Это объяснили мне тем, что замкомандира полка, как правило, не бывает в штабе. Его работа связана с практическими делами, которые решаются на стрельбище, спортгородке, полосе препятствий и в поле. Мне было сказано, что при необходимости рассмотреть и решить с кем-то какие-то вопросы в теоретическом плане возможно, использовать класс, который находился в здании штаба полка.
Приблизительно также решился вопрос и с моим размещением в плане жилья. Ведь у заместителя командира полка не мог быть строго регламентированный рабочий день. Ночные стрельбы и другие ночные занятия требовали постоянного его присутствия в полку. Поэтому для ночного отдыха мне выделили раскладушку, которую каждый вечер я устанавливал на втором этаже клуба в холле.
Командно-штабные учения. Ознакомившись с территорией полка, мне было предложено оказать помощь начальнику штаба полка майору Деревянко Л.И. в подготовке к участию в КШУ, которое должно было начаться завтра с утра. Я был привлечён на учение. Между тем, у меня как заместителя командира полка на учении не было конкретных задач. При принятии решений я лишь высказывал своё мнение, с которым могли согласиться или вовсе не учитывать его. КШУ проводилось под руководством командующего ЗакВО генерал-полковника Мельникова П.В.
Командующий войсками КЗакВО генерал-полковник Мельников П.В.
Командующий 4 ОА генерал-лейтенант Кирилюк В.К.
На заслушивании по тому или иному вопросу он опускался до командира полка. Не каждый командир желал предстать перед командующим, который даже хорошо подготовленного офицера своими вопросами часто ставил в тупик. Командиру 135 мсп повезло. На учении он никем, ни разу заслушан не был. Повезло и мне. На учении я столкнулся с командиром 295 мсд полковником Лейфурой Н.П., который, как и я, только прибыл в дивизию по окончанию Военной академии Генерального штаба. Почему повезло, да потому, что представляясь ему, мне не пришлось одевать парадную форму одежды. Лейфура Н.П. сидел на заднем сиденье УАЗа при открытой двери. Посмотрев на меня, как показалось мне, пренебрежительно, ничего не сказав, он хлопнул дверцей и уехал.
С завершением учения началась повседневная работа. Она заключалась в проверке подразделений полка с утра при подаче команды подъём, проведении физзарядки и утренних тренажей, построении полка для проведения развода и доклада командиру полка.
После развода заместитель командира полка, как правило, весь свой рабочий день проводил на стрельбище, где следил за занятиями по огневой подготовке и практическим выполнением подразделениями полка упражнений стрельб с соблюдением мер безопасности. Во второй половине дня, до ночных стрельб, под его руководством на стрельбище проводились ремонтные и регламентные работы.
Стрельбище
Надо сказать, что постоянное совершение передвижений, причём на большие расстояния, заместитель командира полка должен был на служебном автомобиле, закреплённым за данным должностным лицом. Такой автомобиль был. Только он был обездвижен, так как находился в парке, где стоял без двигателя. Поэтому заместитель командира полка на стрельбище и обратно практически всегда ходил пешком вместе с подразделениями, у которых в соответствии с расписанием были запланированы занятия по огневой подготовке.
В ноябре 1975 года подполковник Николенко Ю.А. был назначен начальником штаба 23 мсд по второму штату. Передав командование полком подполковнику Шикову Е.Б. , он убыл к новому месту службы в город Кировобад.
Комдив Лейфура Н.П. ставит задачу, командир 135 мсп подполковник Шиков Е.Б.
Надо сказать, что по истечении небольшого времени, после этого события, командир, начальник штаба и заместитель командира полка практически каждое утро стояли на ковре в кабинете командира дивизии, выслушивая с его стороны неудовольствие тем, что творится в полку с наступлением вечерних сумерек, - пьянствуют, жгут костры, слышатся дикие вопли и, что хуже всего, что может привести к трагическим последствиям, стреляют. Действительно шумели, жгли костры и были слышны звуки выстрелов. Вместе с тем, во всём этом никак нельзя было обвинить офицеров и прапорщиков полка. Виновниками всего этого были дети. Не секрет, что детские игры всегда были шумными. Дети ходили на стрельбище и тогда, когда там не проводились занятия и стрельбы, они находили целые, не отстрелянные патроны, которые оказывались на земле в результате того, что некоторые военнослужащие, выполнявшие упражнение по стрельбе, вместо того чтобы поставить оружие на предохранитель после выполнения упражнения передёргивали затвор и не отстрелянный патрон, находившийся в патроннике, оказывался на земле. По вечерам такие патроны оказывались в костре, которые разводили дети. От нагревания они взрывались. Естественно слышались выстрелы, которые никак нельзя было приписать разборкам между взрослыми людьми. Что касается обвинения в пьянстве, то надо сказать, что в гарнизоне было небольшое кафе, в которое некоторые офицеры и прапорщики заходили после окончания рабочего дня, но ни один из них никогда не был с утра, на разводе замечен в том, что на службу явился с глубокого похмелья.
Позднее стало понятно то, что источником получения комдивом подобной информации был замполит полка. В декабре с переводом его на военную кафедру одного из институтов города Баку командир дивизии прекратил осуществлять по утрам вызовы командования полка. На должность заместителя командира полка по политической части был назначен капитан Мысов А.Е.
Мысов А.Е.
Надо сказать, что как политработник этот человек был не стандартным. Всегда и во всём он поддерживал руководство полка в теоретическом плане, а в практических делах и мероприятиях никогда не оставался в стороне, принимая во всём самое активное участие. Такой человек, тем более политработник не может быть забыт. Он останется в моей памяти на всю жизнь. Предыдущего замполита полка я тоже помню, но вспоминаю его совсем не так как Мысова А.Е.
В конце ноября в одном из жилых домов офицерского состава освободилась двухкомнатная квартира. Один из командиров батальонов полка капитан Анисимов В.А., поступивший в Военную академию имени Фрунзе, забрал свою семью. Квартиру эту отдали мне. Располагалась она на втором этаже пятиэтажного здания. В квартире было два балкона. С одного балкона возможно было видеть штаб полка и неширокую асфальтированную пешеходную дорожку, проложенную от штаба к дому. Она проходила между не просыхающих луж, в которых стояла позеленевшая вода. Эти природные водоёмы были заселены такими земноводными существами как лягушки, которые весной в ночное время давали концерты, звуки которых без усиления специальной аппаратурой достигали самых дальних уголков гарнизона.
Второй балкон в квартире выходил на противоположную сторону дома. С него можно было видеть забор, отделяющий гарнизон от шоссейной дороги, холмы, заросшие верблюжьей колючкой, по одному из которых была накатана грунтовая дорога, ведущая на стрелковое стрельбище. Здесь же, перед забором были размещены баки, которые предназначались для сваливания в них жильцами дома мусора. У этих баков часто можно было видеть лису, которая приходила сюда в поисках чего-либо съедобного.
Весной 1976 года планировалось изменение курса стрельб, необходимо было на стрельбище провести переоборудование мишенного поля. Для выполнения этой задачи требовались соответствующие материалы (в основном, металл), которыми никто не обеспечивал. Чтобы не быть в числе тех, про которых на всех совещаниях будут говорить, как о людях неспособных решать поставленные задачи, пришлось заблаговременно провести подготовительные мероприятия по переоборудованию мишенного поля. По договорённости с соответствующими людьми, за определённую плату на Кишлинском машиностроительном заводе удалось достать всё, что было необходимо для проведения работ.
По указанию заместителя командующего 4 армией по боевой подготовке были разработаны схемы выполнения различных упражнений стрельб из всех видов стрелкового оружия в соответствии с новыми требованиями. И когда всё было готово к проведению работ по переоборудованию стрельбища, поступила команда никаких работ не проводить, всё оставить как есть, в соответствии с ныне действующим курсом стрельб.
При проведении округом со штабом армии командно-штабных учений и тренировок меня, как недавно окончившего военную академию, привлекали на это мероприятие для работы в оперативном отделе штаба армии. В январе 1976 года меня привлекли на дивизионное КШУ в качестве посредника при одном из полков. По завершению данного учения, при передаче письменного отчёта о моих наблюдениях за действиями командира и офицеров штаба полка, где я был посредником начальнику оперативного отдела штаба армии полковнику Ефремову Ю.П., мне был задан вопрос, - не желаю ли я перейти в оперативное управление штаба армии на должность старшего офицера. Я ответил, что такого желания не имею. Ко мне стали подсылать офицеров, которые, уговаривая меня согласиться с переводом, рисовали мне радужные перспективы.
На базе 135 мсп готовились показные занятия. Командир полка болел. Я исполнял его обязанности. В один из дней начальник штаба армии генерал-майор Корвяков В.М. посетил полк с целью проверки хода подготовки к показным занятиям. Сопровождая его по территории, он говорил мне, что в штабе армии сложилась ситуация когда в оперативном отделе не осталось грамотных офицеров, не с кем работать и положиться не на кого. Вопросов о моём переводе в оперативный отдел штаба армии он не поднимал, о согласии не спрашивал.
Баку, 4 ОА
Старший офицер оперативного отдела штаба 4 общевойсковой армии
Март 1976- 1977
В марте 1976 года командующий 4 армией генерал-лейтенант Кирилюк В.К. подписал приказ о моём назначении на должность старшего офицера оперативного отдела штаба армии. Так, проигнорировав моё несогласие, с командной должности я был переведен в операторы. В оперативном отделе штаба армии на меня были возложены задачи по разработке тактических, командно-штабных учений, тренировок и групповых упражнений различного масштаба, написанию лекций, докладов для командующего армией, подготовке материалов разборов различных мероприятий, проводимых под руководством командующего армией. Командующий армией требовал, чтобы ему готовили подробный и объёмный материал разбора. Объём его должен был быть не менее 60-ти страниц машинописного текста. Разборы он проводил без перерыва продолжительностью 3 – 4 часа.
В 1977 году Краснознаменный Закавказский военный округ был подвергнут проверке московской инспекцией Министерства обороны. В 4 армии старшим от инспекции был назначен генерал-полковник Обатуров Г.И. Армия должна была продемонстрировать умение в подготовке и проведении дивизионного тактического учения с боевой стрельбой. Разработка учения была поручена мне.
Документы для проведения учения были разработаны в полном объёме. Каждый вечер, я не мог покинуть своего рабочего места, пока командующий армией не отбывал домой. Каждый вечер я находился в ожидании, когда он потребует представить ему документы по проведению учения. В один из таких вечеров уже после 20.00 командующий рассмотрел план проведения учения после чего сказал: «Вот эту разграничительную линию дивизии надо перенести вот сюда. Завтра вечером я посмотрю». На карте командующий простым карандашом отметил точки, где должна была быть эта линия. На другой день, вечером командующий сместил направление главного удара, сдвинув стрелу на 1 см. в сторону. Затем был сдвинут участок прорыва. Итак, в течение двух недель в оперативном отделе постоянно, не покидая штаба, находились я, два солдата – чертёжника, которые каждый день склеивали карты и тушью подписывали их, переделывали схемы, пояснительные записки и помогали мне наносить на карту различные элементы плана проведения учения пока я уточнял расчёты для составления пояснительной записки. Не могли уйти домой и две машинистки, которые каждую ночь перепечатывали все положенные документы. Можно было сходить домой днём, но командующий мог прибыть в штаб в любое время. Приходилось постоянно ждать наступления такого события, не покидая рабочего места.
Подобные указания на изменения на карте - на 1 см. переместить туда или сюда, по мнению того кто их отдавал не должны были вызвать больших трудозатрат. Видимо казалось, что сложного в этом ничего нет. Вывел хлоркой разгранлинию, участок прорыва или стрелу на направлении главного удара и вместо них нанёс всё это в новых местах. Работа не сложная и не большая. Вместе с тем каждый раз это требует пересмотреть и передвинуть на карте всю группировку войск, все элементы боевого порядка и пункты управления. Всё это требует заново провести все расчёты, переделать пояснительную записку и другие документы плана проведения учения. По сути дела необходимо было всю работу проводить вновь от начала и до конца. В нормальных условиях на такую работу затрачивалось несколько дней. В том же случае когда тебе говорят, - переделай, а завтра я посмотрю, на выполнение работы остаётся ночь, максимум сутки, если просмотр состоится только вечером следующего дня.
Сидеть на месте командующий армией не любил. Практически постоянно он находился в войсках. В эти поездки он брал с собой меня или подполковника Песоцкого В., - старшего офицера оперативного отдела штаба армии. Мы должны были фиксировать все указания, которые командующий отдавал командирам соединений и частей, а также недостатки, на которые он указывал. На основе этих записей составлялась записка, в которой перечислялись недостатки, замечания и указания командующего со сроками их устранения. При рассмотрении такой записки командующий определял и указывал на этом документе срок очередного посещения этих частей. При этом он требовал заблаговременно, как правило, за неделю, напомнить ему об этом и представить эту записку.
Весной 1978 года командующим войсками ЗакВО были проведены сборы руководящего состава округа, армий и корпуса. На такие мероприятия в качестве рабочей силы от оперативного отдела штаба армии, как правило, брали 2-х – 3-х офицеров. На этот раз, повезло мне и офицеру оперативного отдела штаба армии капитану Погорелову Ю.М. На этих сборах с его участниками командующим войсками округа была проведена командно-штабная тренировка. Для проведения работ на этом мероприятии руководству 4 армии было выделено помещение, надо сказать, недостаточное даже для того чтобы можно было свободно развернуть карту, на которой должно было быть отражено решение командующего армией на операцию. Здесь постоянно находились начальник оперативного отдела штаба армии полковник Ефремов Ю.П., капитан Погорелов Ю.М. и я.
Капитан Погорелов Ю.М. обладал отменной графикой нанесения обстановки на карту. Он занимался её оформлением. На меня возлагались задачи по производству оперативных расчётов, которые должны были обосновывать объективность решения, принятого командующим армией. Погорелов Ю.М. работал с картой, большая часть которой лежала не на столе, а на полу, затрудняя передвижение по выделенному нам помещению. Я сидел на невысокой скамейке, занимался оперативными расчётами и по мере их получения заполнял заранее подготовленный шаблон пояснительной записки. Начальник штаба армии генерал-майор Емельяненко О.И., периодически заходя в помещение, наблюдал за нашей работой. В одно из посещений он задал вопрос: «Кто делает пояснительную записку?» Я поднялся и сказал ему, что это возложено на меня. В очередное его посещение он задал тот же вопрос. Я снова подтвердил ему, что занимаюсь этим. Емельяненко О.И. ушёл, а возвратившись через 30 минут, в очередной раз заинтересовался этим вопросом. Мне надоело вставать и подтверждать одно и то же. Тогда Емельяненко О.И. вспылил. Повторяя свой вопрос, он одновременно топнул ногой. Мне пришлось подняться. При этом я спросил: «Что вам не ясно? Докладываю в третий раз. Этой работой занимаюсь я». «Я не вижу этого», - сказал Емельяненко О.И. Тогда я показал ему документ, который был у меня в руках. «Что вы мне показываете? Меня интересует пояснительная записка, которая будет вывешена на заслушивании рядом с решением командующего», - прокричал Емельяненко О.И. «Чтобы подготовить такой документ прежде необходимо произвести все расчёты и заполнить вот этот документ», - я показал ему шаблон, который был у меня в руках. И только потом, имея подготовленные цифры, можно будет заполнить все графы того документа, о котором говорите вы. Емельяненко ушёл. По его лицу было видно, что он не был удовлетворён моим пояснением.
Ночью, около 3-х часов, я, заполнял простым карандашом графы пояснительной записки, исполненной на склеенной из нескольких листов ватмана, которая была развёрнута на полу, так как другого более удобного места у нас не было. Сидя на корточках в дверях помещения, но с внешней стороны я обратил внимание на то, что подходят сапоги поверх голенищ, которых краснеют лампасы. Вставать я не собирался, так как пройти в помещение Емельяненко О.И. всё равно бы не смог. Пояснительная записка лежала на пути его движения. Чтобы свернуть документ и пропустить его мне требовалась бы чья-то помощь. Кроме того, это просто отобрало бы у нас время, которого до утра и так оставалось мало. Постояв около меня пару минут, начальник штаба закричал: «Да уберите же вы отсюда этого наглеца, чтобы я его больше здесь не видел». Я поднялся и сказал ему, что с удовольствием уйду, хоть посплю пару часов. Это не мои сборы. Я это всё знаю и умею. Всё это должен делать не я, а вы сами. А вы, мало того, что не работаете, так ещё и другим, тем, кто это делает за вас, работать не даёте, только мешаете. Отдав шаблон пояснительной записки Погорелову Ю.М., понимая, что поступаю неправильно относительно своего напарника, я всё же ушёл. Не выполнить приказ Емельяненко О.И. я не мог. Он стоял, ожидая того как я поступлю.
Возвратившись в Баку, в этот же день меня вызвал к себе заместитель начальника штаба армии генерал-майор Нахушев - участник войны. Зайдя к нему в кабинет, я увидел там Емельяненко О.И. Посадив меня напротив начальника штаба армии, Нахушев задал мне вопрос почему я так себя повёл с начальником штаба армии? Я изложил ему всё так, как было. Ни Нахушев, ни Емельяненко О.И. не проронили ни слова. Пауза затягивалась. Ситуация становилась неудобной и тогда Нахушев сказал, что я могу идти. Я вышел. После этого инцидента мне больше не пришлось испытывать хамство со стороны начальника штаба армии, хотя многие офицеры всё ещё подвергались этому, что являлось чертой характера этого человека.
17.09.2023 г.
2-ю часть воспоминаний читайте здесь
Все права на материалы сайта защищены! Копирование запрещено. Разрешено для интернет-ресурсов размещение материалов сайта при обязательном условии: активной ссылки с указанием наименования сайта и автора.
|
