width=device-width, initial-scale=1.
Четвертый батальон БВОКУ
Главная | В АВТОРИТЕТЫ БЕЗ ПАРТБИЛЕТА | Регистрация | Вход
 
Вторник, 19.03.2024, 05:20
Приветствую Вас Гость | RSS
Меню сайта
Бакинское ВОКУ
Разное
Форма входа
Категории раздела
Наше видео [10]
Поиск

В АВТОРИТЕТЫ... БЕЗ ПАРТБИЛЕТА

 

Звонок из окружной газеты в редакцию дивизионки всегда был со­бытием. Как правило, в процессе таких контактов представители низшего звена армейской прессы, коими являлись журналисты многотиражки со­единения, получали конкретные задания от своих старших собратьев по перу с практически стопроцентной гарантией их опубликования на стра­ницах окружного печатного органа. А это был набор очков для будущей должностной передислокации. Последняя, естественно, влекла за собой и смену места службы-жительства – из глухомани, как минимум, в какой-нибудь областной центр, а то и в столицу союзной республики. Потому-то и ждали дивизионщики эти звонки как глоток творческого кислорода из цивилизованного мира. Ну, а приезд окружного газетчика в провинциаль­ную «тму-таракань» и вовсе был праздником.

Вот такой «праздник местного масштаба» и стартовал в начале 1980-х со звонком корреспондента-организатора отдела партийной жизни (ОПЖ) майора Володи Евланова.

—   Мужики, - торжественно объявила телефонная трубка старенько­го допотопного ТА-57, — «кормушка» (так газетчики нередко величали родную редакцию) на недельку «выплюнула» к вам. Так что, записывайте...

Творческий потенциал дивизионной многотиражки невелик – всего три человека: редактор, ответственный секретарь редакции и корреспондент-организатор. В зависимости от способностей каждого Евланов осчастливил нас персональными задачами – материалами под рубрику «Партийная жизнь». А это – обязаловка: по одному аналитическому материалу плюс подборка событийной информации – «с носа». А дальше – как сам знаешь.

Кроме того, окружник имел еще и личную задачу, для своего, так сказать, собственного пера. У сотрудника ОПЖ зачастую это были стан­дартная очерковая зарисовка о лучшем коммунисте части да проблемная статья на тему о нормах партийной жизни.

— ... А для очерка, мужики, мне нужна забойная кандидатура ком­муниста. Ну, короче, есть еще пара дней, подберите достойного. Так, что­бы по всем параметрам был авторитетом...

Редакцию нашу в свое время кто-то когда-то загнал в длиннющий барак на отшибе танкового полка. Но зато рядышком с рембатом (отдель­ным ремонтно-восстановительным батальоном – «ОРВБ»), где на «НЗ» стояли наши походные типографии. Мы частенько туда «ныряли» на предмет обозрения «наличия-присутствия» своей «бронепечатной» техни­ки, ее «боеспособности» и укомплектованности. А там, в парке, несмотря на определенную штатной структурой должностную «пирамиду», главным почему-то все считали прапорщика Маряшина Ивана Васильевича. Без его совета руководство рембата не принимало ни одного решения. Без его ве­дома не было никакого передвижения подопечных машин. Этакий, как сейчас говорят, негласный лидер, которого все любили и уважали. Автори­тет. А авторитеты в те времена все были при партбилетах.

Уважать же Маряшина было за что.

Высокопрофессиональный ремонтник, прекрасно разбирающийся в технике. Умелый организатор и руководитель, политически «подкован­ный». По-партийному принципиальный. Честный, порядочный. Трудолю­бивый, ответственный... Ну, прямо, полный набор эпитетов из партийной характеристики.

Словом, как ни крути, как ни верти – если нужен лучший, то далеко ходить не надо. Вот он – рядышком.

А добавить к сказанному, что это был на тот момент еще и единст­венный в дивизии ветеран Великой Отечественной войны в еще «дейст­вующих» погонах!.. И все сразу станет понятно – более подходящей кан­дидатуры для Евланова придумать было невозможно.

—...Только, мужики, одна просьба, - под занавес телефонного раз­говора озадачил Евланов. - У нас в конторе сейчас новый бзик - модным стало встречаться со всеми героями не в служебной обстановке, а в непринужденной, домашней. За чашкой чая, так сказать. Вы уж подготовьте к этому того, кого подберете.

Сказано – сделано.

Ни секунды не сомневаясь в безоговорочной принадлежности Ма­ряшина к «уму, чести и совести нашей эпохи», мы «деда» просто преду­предили – так, мол, и так: едет к нам корреспондент-организатор окружной газеты, хочет написать о жизни и быте лучших людей дивизии.

-... Вот мы ему и присоветовали Вас, Иван Васильевич. Вы не про­тив?

1970-80-е годы – были весьма своеобразной эпохой, когда к газетчи­кам относились с некоторым предубеждением – «вам, дескать, расскажешь одно, а вы понапишете такое, что мать родная не узнает». В самом деле, у довольно значительной части газетчиков тогда была такая «беда» – допус­тимый «наукой писать» творческий авторский домысел нередко терял разумные границы и плавно перетекал в откровенный вымысел, что после публикации вызывало всяческие насмешки сослуживцев над очерковыми героями.

Маряшин к нашему брату относился спокойно, можно даже сказать – с уважением. Потому и отреагировал на наше сообщение с полным пони­манием.

—     У меня еще со времен войны к служителям пера отношение доброе. Ценю ваш нелегкий труд, товарищи офицеры. И, конечно же, с  удовольствием приглашу вашего окружного коллегу к себе домой. Тем более, бабка моя такое вишневое варенье сварила в этом году – пальчики обли­жешь. Так что, приходите все.

О Маряшине Евланов исписал чуть ли не пол-блокнота еще у нас в редакции. С наших слов. Мы то считали, что знаем об этом замечательном человеке все. Ну, или практически все...

Короче, окружной Володя и иже с ним три «местных» Владимира (Котляревский – корреспондент-организатор дивизионки, Казаченко – ответственный секретарь редакции и ваш покорный слуга – редактор газеты) зарулили к Ивану Васильевичу, сияя, как тот отглаженный утюгом хромо­вый сапог.

Евланов, как профессиональный газетчик, начал издалека. Немнож­ко о лихой године, вкратце о послевоенных годах, более подробно о сего­дняшних ратных делах Маряшина. «Раскрутив» дядьку на непринужден­ную беседу «о том, о сем», Володя подошел, как тогда считалось, к основ­ному вопросу, который по всем канонам нашей деятельности задавать пер­вым было категорически нельзя.

—   Иван Васильевич, а расскажите, пожалуйста, поподробней – когда и как Вас в партию принимали?

Профессионалы знали, что задай его в самом начале беседы, можно

было зашорить своего героя рамками устава партии и живого материала, естественно, не вышло бы.

А так вот, ближе к финишу чаепития, когда вся «партийная принци­пиальность» и «партийный подход к решению задач» уже вырисовывались сквозь призму повседневных дел, как бы между прочим, поинтересоваться этим было в самый раз.

На четырех «владимирских вывесках» застыла стандартная уважи­тельно-ожидающая улыбка. Наверное, мы тогда рассчитывали услышать, что-то типа – «в ходе суровых боев под Берлином» или «в окопах под Смоленском», но не менее, чем «в перерыве между боями».

...Ответ ветерана словно ладошками хлопнул по ушам, пригвоздив дурацкое улыбающееся выражение к нашим вытянувшимся «фейсам»:

—   В первый раз, в ВКП (б) еще в сорок четвертом.

—   Что значит «в первый раз»? - Еще больше вытянулось лицо Евла­нова.

—    Да, снаряд угодил прямо в архив со всей документацией партор­ганизации. А секретарь рядышком был – погиб. Вопрос временно отложи­ли. Перевод в другую часть еще больше усложнил проблему...

 

—    Ну, а потом? - В надежде вытянуть теряющий основную нить те­мы разговор, Евланов умоляюще посмотрел на Ивана Васильевича.

—    Потом опять документы собирали. Так это уже в Австрии было, в сорок седьмом. Второй раз должны были принимать...

—   То есть как это – должны были? - совсем упал духом окружник.

—     Да нас тогда в «пожарном порядке» засобирали. Что успели, то забрали. И в Союз. Документы опять потерялись. С тех пор мне практиче­ски каждый год предлагали вступать в ряды КПСС. Только я уже для себя решил. Если два раза сорвалось, чего уж по-новой все затевать? Чтобы опять случилось какое-то разочарование? Коммунист-то он не в красной книжице, а вот здесь...

Маряшин ткнул себя в грудь.

—    И вряд ли меня кто в этом переубедит. - Иван Васильевич, мгно­вение помолчал и заключил: — А там, в душе, мы школу коммунизма прошли еще на фронте. И не формальности ради. Свою преданность Роди­не и партии делом доказывали, в бою, кровью скрепляли свои клятвы вер­ности им...                                                            

Монолог ветерана прервал звук упавшей на пол шариковой авторучки, прозвучавший, казалось, как пушечный выстрел. Не наклоняясь за ней, Евланов в состоянии нижнечелюстно-грудного единения растерянно по­вернулся к нам – как же так, мужики?!

—    Что-то не так, товарищи офицеры? - поинтересовался ничего не понимающий прапорщик Маряшин. — Может чаек остыл? Или женино вареньице не по вкусу пришлось?

—    Да нет-нет, все нормально, - наперебой поспешили заверить мы Ивана Васильевича.

—   Товарищи, у меня читка завтрашнего номера, - «вдруг» вспомнил Казаченко. — Извините, бежать надо. Спасибо за чай.

—    Да-да, - подхватил ответсека Котляревский, — мне еще подборку заметок дописать нужно. Тоже пойду. Спасибо.

Потихоньку стал приходить в себя и Евланов.

—    Что Вы, Иван Васильевич! Варенье – отличное. И заварочка – высший класс...

Подобрав выпавшую из рук шариковую ручку, он, для завершения разговора, задал ветерану еще пару-тройку ничего не значащих вопросов и тоже заторопился к выходу...

Я был в трансе. Редактор газеты соединения – и так опростоволосил­ся. Не проверил кандидатуру, предложенную ответсеком.

Но кто мог подумать!

Через некоторое время, уже в редакции Евланов, укоризненно пoсмотрев на нас, задал вполне уместный вопрос:

—    Ну, что, товарищи коммунисты? Вы фактически сорвали выпол­нение планового задания отдела партийной жизни. Что делать-то будем? Мне завтра уезжать. Это – «ЧП»!

           - Володя, не переживай, - едва сдерживая смех, ободрил Казаченко, у меня в блокноте фактура на лучшего командира именной роты, в спи­ски которой навечно зачислен Герой Советского Союза Светляков. Под­разделение, между прочим, на «отлично» тянет. Завтра перекинешься с ротным парочкой фраз, заберешь мою фактуру, и очерк – у тебя в кармане. Лады?

—   Лады-то лады, но как вы могли, столько лет зная человека, не по­интересоваться его принадлежностью к партии.

Рассудительный Котляревский неожиданно нашел прекрасную «от­мазку» нашему проколу.

—    Товарищ солдат! - Остановил он проходившего неподалеку сол­дата из ОРВБ. — Прапорщика Маряшина знаете?

—   Так точно!

—   Как он Вам? Как человек. Как командир. Как профессионал.

—    Во! – солдат оттопырил большой палец правой руки.

—   Он у Вас – коммунист?

—     Конечно! – не задумываясь, воскликнул тот тоном, не предпола­гающим ничего иного.

—   Ну вот, Володя, видишь. Не одни мы о человеке такого мнения, но и его сослуживцы-ремонтники. Так что, не суди строго. Мы и предполо­жить не могли, что человек с такими качествами – и вдруг – не коммунист...

 

*     *     *

 

Очерк о Маряшине Евланов все-таки опубликовал. Правда, не через свой ОПЖ, а через другой отдел. Тема-то под рубрику «Так служат комму­нисты» не вписывалась никоим образом. Зато материал на летучке отмети­ли как лучший в номере. Да и сама фигура прапорщика-ветерана оказалось довольно колоритной. Даже без партбилета.

В. Разин

20.10.2016 г.

 

Все права на материалы, используемые на сайте, принадлежат их авторам или администратору (если статья без подписи).  Перепечатка (копирование) материалов сайта запрещена. Для интернет-ресурсов  - без ограничений при обязательном условии: активная ссылка с указанием  наименования сайта и автора.

Календарь
«  Март 2024  »
ПнВтСрЧтПтСбВс
    123
45678910
11121314151617
18192021222324
25262728293031
Архив записей
Статистика

Онлайн всего: 1
Гостей: 1
Пользователей: 0
Фотоальбом
Наше видео
[28.09.2014][Наше видео]
Документальный фильм о БВОКУ 1974 г. (2)
Книга о БВОКУ

Copyright MyCorp © 2024Создать бесплатный сайт с uCoz