Ты в памяти моей, Афган!
2 часть
Майор запаса Семахин Игорь Николаевич
Выпускник БВОКУ 1981 г.
Командир 2 мсв 2 мср 1 мсб,
Начальник разведки 1 мсб -
командир разведвзвода 70 ОМСБр
1983-1985
К концу лета начали постепенно заменятся и наши офицеры роты. Вместо Жени Смеяна приехал капитан Горшелев Володя, отличный мужик, родом из Владимира. Потом и Санька Тарнакин улетел в Союз, но сменщик ему достался неважный. Вместо Толи Парахина пришел на ГП взвод легендарный ст. пр-щик Ровных Валера. Здоровый светловолосый парень, лет 25 и весом за 100 кг, но уже через пару недель стал чуть больше 80 кг.
Сошлись с ним сразу — по духу, по крови, по душе одинаковые, только массой разные! Характер у него ангельский (когда трезвый), но стоило чутка принять и появлялся второй Валера. Тут просто необходимо было ему найти сакральную жертву, кто повинен, в чем, не важно, должность и звание тоже по барабану. В такие времена старались из палатки или бани его не выпускать - своих не трогал! Одна из фишек была: «Кто Игорька обидел»? И очень расстраивался, что меня никто не обижал. На войне тоже постоянно вместе, да, и солдатики с наших взводов тоже стали, как родные между собой. Кстати, Валерка и преподал мне первые уроки по наркоте. Он сам родом из Фрунзе и знал подобную заразу давно. Я домашний ребенок и вообще был далек от этой темы. Как-то раз захожу к солдатикам в палатку и вдруг чувствую явный запах хвои. Лето, пустыня, а запах новогодний! Рассказал Валерке, он поржал и начал просвещать. Оказывается, это чарс, у всех афганцев, даже у детей, эти зеленые пластины всегда с собой, и обменять его на ракетницу или дым мог любой боец. Пошли к Саньке Малыху, начальнику связи нашего батальона, забили косячок на троих, и … никакого ощущения. Решили вечером повторить урок. После второй-третьей затяжки начался полет, плавно переходящий в улет! Помимо тупого, благостного настроения, когда по любому поводу хочется ржать, ведь все кажется все смешным, открывался желудок. Съедалось все - хлеб, тушенка, каши. Начало постепенно затягивать. Один косячок в день, два, потом три. Недели две я был наркошей, пока в один прекрасный день взвод без меня уехал на сопровождение, а я в отрубе лежал. Очнулся к обеду, когда они вернулись (слава богу, без жертв) и все, как отрезало, лучше быть нормальным алкоголиком, но с мозгами. Так с Валерой почти год вместе и прослужили, пока я не ушел в разведку, а он старшиной в Артдивизион.
Первый дух. Раз в год по осени от бригады выходила колонна с мукой, продуктами и б/п на Теринкот, там стоял бабайский гарнизон. Вот осенью 1983 года наш батальон, усиленный танками, артиллерией, и пошел на это сопровождение. На вторые сутки стали располагаться на ночевку, БТРы по кругу на высотках, остальные в низинке. Солнце еще не зашло, и вдруг откуда-то издалека бах, пауза - бах, постреливают. Одиночными, не часто, но на мозги действует, да тут еще прапорщику в ногу попало, в общем достали! Женя Купцов залез в БТР за пулеметы, через оптику ищет, я снайперку взял. После очередного выстрела, по звуку уже определили направление, но найти трудно. Вдруг заметил, что-то шевелится. Дух медленно высовывал голову из-за скалы. Азарт, как на рыбалке или охоте, определил метров 500, прицелился и трассер пошел прямо в башку. Как пацан, вскочил и понесся к нему. Наши орут, а я бегу. Долетел на одном дыхании, а там лежит старик с пробитой головой и буром, рядом грязный мешок с патронами. До сих пор так и запомнилось двоякое чувство — и победы, и разочарования, не знаю даже чего больше. Вот так и появилась первая зарубочка на моем ружье. Дух шел в зачет, только если ты дошел до тела и убедился. За 2 года у меня набралось 6 зарубок и 3 языка (пленных).
Кстати, первое представление к награде было по возвращении с этого рейда, но пока мы были в походе, в батальон пришел новый начальник штаба, майор Курдуманов. Часть бойцов (больные, косые, хромые) оставались нести службу в бригаде, вот пока он ими и командовал. По возвращению мне было строго указано за мусор в палатке взвода - бойцы рубили дрова для печки. В награждении было отказано.
От обиды даже рапорт написал о переводе в другое подразделение. Как показало время, не ужился он со многими, а уже месяца через два его перевели от нас. К нам назначили майора Белана, тоже весьма сложного, своеобразного офицера.
Тарнаков А., Семахин И, Алиев Р.
ГОСПИТАЛЬ. По возвращении с Тиринкота треть батальона попала в госпиталь в инфекционное отделение, кто пожелтел, кто с жидким стулом, кто с температурой. Меня закинули в желтушный барак. В офицерской палате нас лежало 8 человек, тарелки, ложки, кружки - все общее. С утра доктор закидывал в палату бумажный мешок глюкозы, которая сразу шла на брагу, и рассказывал, что нам очень полезно пить свежевыжатые соки и молоко. Этого в бригаде, отродясь не было, поэтому пили молодую брагу! Любимая поговорка зав.отделением п/п-ка Кужнера: «Красный глаз не желтеет». Вокруг лежали неестественно желтые офицеры, особенно выделялись белки глаз. Недели через полторы, т. к. я за это время не пожелтел, врачи пришли к мнению, что у меня ТИФ!
И перекинули в тифозный барак! Обстановка и лечение тоже самое.
А еще через неделю определили, что у меня малярия и впервые дали таблетки — Дилагил называется. И уже через несколько дней я был в строю. Единственно положительным моментом было то, что после желтухи отсылали на реабилитацию в Союз, в санаторий на Иссык-куле! Там рядом с военным санаторием находилось заведение для лечения женского бесплодия. Как показывала статистика - это заведение перекрыло все показатели по излечению женщин! Вот что делает природа и чудесный горный воздух! Но у нас мало кто туда слетал, хотя потом столько баек и историй рассказали, что остальные горько сожалели. Ну, а так как я провалялся во всех бараках, мне в историю болезни и занесли все три болячки. Большинство летели домой. Вот и мне в декабре выписали документы, и полетел старлей в г. Горький на Новый Год! Отпуск пролетел как один день.
Задумал я в это время слетать в Ахалкалаки, сдать квартиру. Знал, что после Афгана поеду в другой округ, а без справки о сдаче новое жилье не получу. И вот тут меня и прихватила недолеченная малярия. Утро, сижу в аэропорту Горького, жду посадку на Тбилиси, и вдруг резко температура подскакивает до 40 градусов, меня скручивает в узел и колбасит. Попросил жену сдать билет, на такси и домой. Вызвали скорую, приехал врач и пока меня осматривали, на глазах стало отпускать, температура падает до 35, расслабон и изнеможение. Врач в ступоре, а когда я сказал, что это малярия и откуда прилетел, завопила, бросилась к телефону и давай кричать: «Очаг! Очаг»! Еле уломал не оцеплять район, зараза передается только через кровь и только в инкубационный период (уже все справочники перечитал), а зимой комаров нет!
По приступам можно время было сверять - каждое утро, в 9-15 начинала резко подниматься температура, пот, озноб и судороги, а к 12-00 отпускало. В общем, помогли достать тот самый Дилагил и уже на третий день «наши» победили! Лекарство помогло, в Тбилиси слетал, квартиру сдал и полетел обратно Ташкент-Кандагар.
РЕЙД. Зима и начало весны 1984 года прошли в обычном режиме - рейды, реализации, сопровождения. Остались в памяти два бригадных рейда. Как всегда, с рассвета техника и артиллерия подходили к бетонке напротив кишлака Махаджири, делали огневой коридор, куда втягивалась пехота. Нам сказали, что к обеду выйдем, поэтому шли налегке, взяли только боеприпасы, а куревом и едой не запаслись. Шли в сторону Пасаба, а с той стороны нам навстречу двигался ДШБ (десантно-штурмовой батальон). Духи мелкими группами по нам долбили и исчезали. Так незаметно день пошел к закату, и наш батальон забрался в небольшую глиняную крепость, готовясь к ночевке. Есть хотелось неимоверно. В сушилке нашли часть вяленой бараньей ноги, в огороде росло несколько баклажан. Развели костер, сверху металлический щит и пошла жареха. Все 150 человек стянулись на запах, но такая норма только наиграла аппетит. И мы с пустыми урчащими животами стали укладываться на ночлег. Перед рассветом неожиданно началась пальба и с каждой минутой все интенсивнее. Враги стреляли с другой крепости, метров за 800. Мы тоже с яростью отвечали. Корректировщики начали вызывать артиллерию, а когда те по координатам сопоставили, оказалось, что там засел шедший нам навстречу ДШБ. Сразу наступила тишина. А уже к обеду вышли к своим в пустыню.
Где-то через месяц вышли на проческу в те же места. Только в ходе столкновений с духами у нас появилось в роте несколько раненых и убитых. Мне приказали их вынести ночью в пустыню к вертушкам. Тьма непроглядная, виноградники, арыки, дувалы, через духовские поселения — идем на ощупь, несем на носилках бойцов. Всего километра три, а шли часа четыре. Я, сколько мог, забрал с несущих автоматы, вещмешки, убитых примотали к носилкам, чтоб не выпадали. В первом часу ночи вышли к своим, все рухнули как подкошенные, и пальцем пошевелить не могли. Меня вызывает начальник штаба бригады и приказывает: «Взять каждому по два ящика боеприпасов и возвращаться к батальону». Сил не было даже возмутиться и возразить. Вернулся к своим бойцам, и вырубился до рассвета. И снова повезло, то ли ума хватило отменить приказ, то ли забыли, но после рассвета батальоны стали выходить из зеленки.
Каждый, кто воевал, никогда не забудет звук выстрела в твою сторону, т. е. когда стреляют в тебя. Совершенно другая «мелодия». Резкий, громкий звук лопающихся шариков!!! Рефлекс падения срабатывал сразу!
За первый год потерь в моем взводе не было!!!
Природные явления
О мираже я уже рассказал в начале, хоть потом и встречал еще пару раз, но не такие отчетливые. Не могу не вспомнить песчаную бурю. Мы находились в бригаде, занимались повседневной жизнью, и вдруг на горизонте появилась сплошная, темная полоса. Задул ветер Афганец и, увеличиваясь, эта полоса стала быстро приближаться к нам. Все махом по палаткам, закрывать все щели, окна, двери. В считанные секунды стало темно, как ночью, и нас накрыло сплошным облаком пыли. Несмотря на все наши усилия по задрайке, на то, что каждый замотался с головой в простынь, пыль забивала глаза, рот, уши, нос... Спасал только противогаз! Но мало кто в спешке до него добирался. А если сильнейшим ветром срывало палатку, то тут полный коллапс! Минут через 20 ветер стихал, туча удалялась, а мы еще сутки отплевывались и отхаркивались качественным кандагарским песком. Потом еще несколько дней выбивали пыль из палаток, матрасов, одеял и белья. Она въедалась во все! В среднем такие бури происходили пару раз в год.
Еще одно явление - налет саранчи. Наш батальон вышел на реализацию - это когда авиация бомбит, а потом мы идем на проческу и смотрим результаты их работы. Вот ближе к вечеру, мы подтянулись к кишлаку, встали на окраине. Бойцы разводят костры, готовят ужин. Завтра с рассветом, после бомбежки мы и выдвинемся. И вдруг такая же сплошная полоса, как во время бури, только без ветра, стремительно приближается к нам. Все побросали и по броникам. Вокруг все в сплошном облаке саранчи, стрекот, скрежет об броню, соседний БТР не видно.
Часть осела на нашем месте, остальные пролетели в сторону зеленки на кишлак. После затишья начали потихоньку открывать люки и вылезать. Вся земля была усеяна саранчой. Кусты верблюжьей колючки полностью ими покрыты - жрет все! Тут же повылазили фаланги, на одном квадратном метре штук по десять. Хватает саранчу, высасывает, берется за другую. Так всю ночь мы из БТРов и не вылазили, только по нужде, пулей на землю и обратно. С рассветом вся эта масса поднялась и полетела дальше. Когда мы чесали кишлак, на деревьях не было ни одного листочка, только голые стволы.
Афганские войска. Кстати, нельзя не вспомнить славных афганских вояк (сарбозов). Доводилось несколько раз быть с ними на проческе. Картина, достойная пера! Один раз даже взводом прикрывал их полк. Перед операцией подъехало несколько барубахаек (грузовиков), автобусов и даже БТР-60, старенький. Как тараканы высыпались эти самые сарбозы и человек 10 офицеров, которые учились в СССР и довольно-таки хорошо говорили по-нашему. Выждали время, дружно расстелили коврики, помолились и стали готовиться к войне. Перед офицерами поставили столики, стульчики, разожгли костры, готовят чай и перекус. За каждый предмет (стул, чайник, чашка и т.д.) отвечает персональный солдатик. Перекусили и, наконец, построились. В итоге на войну без адъютантов, из нескольких сотен, пошло порядка 30 человек во главе с сержантиком. Боеприпасов выдали по два магазина, за которые они потом должны отчитаться, а лучше сохранить и сдать. Все офицеры остались у машин.
По теории они должны идти впереди и прочесывать зеленку, а в случае войны, мы оказываем помощь огнем. В жизни в лучшем случае идут с нами или просто исчезают, всплывая в конце операции. Как только заметил, что сарбозы исчезли, жди появления духов. И слава богу, что в большей мере воевали одни! Без них спокойнее и выстрела в спину не ждешь!
В апреле 1984 года, а я к тому времени уже был самый «старый» из офицеров и прапоров, батальон пошел на смену 3 МСБ на другую сторону Кандагара.
Со стороны напоминало движение огромного цыганского табора, только на бронетехнике. Все барахло подразделений с собой, в грузовых, на БТРах, танках и артиллерии. Духи, видать, тоже были в шоке от нашего муравейника, поэтому весь маршрут прошли без единого выстрела!
Сначала выставлялась 3 рота: Пост ГСМ на горе, мост, Элеватор, Пилот и Дракон по Нагаханскому повороту. Затем начинался кишлак Синжерай - договорная зона (договорились, в этом месте без стрельбы), тут бетонка уходила левее вдоль духовской зеленки, а мы уходили правее, в пустыню и шли километрах в трех параллельно ей. Сразу напротив съезда с бетонки на горе был КП нашей 2 роты — Нулевая горка. Дальше, километрах в пяти, в пустыне, располагался штаб батальона, кухня и склады. А еще через 5 км наша пустынная трасса снова выходила на бетонку. Недалеко от выезда уже пост Махаджири выставляла 1 рота и дальше «советский» кишлак Кишкинахуд, где они стояли вместе с Афганскими сарбозами. Наша рота выставила еще один пост в Пасабе, начало духовской зеленки за бетонкой. Все эти посты существовали до нашего прихода, были обжиты и пристреляны! И тут была поставлена задача комбату выставить еще одну сторожевую заставу, между Пасабом и Махаджири...
Пальмухамед (ПАЛЬМА…)
Эту почетную миссию доверили мне и Валере Ровных. И вот, набив БТРы боеприпасами, барахлом и сухпаем, сидим мы в ожидании команды. Но не тут-то было. Батальон несколько раз пытался зацепиться за край зеленки и все тщетно. Духи с упорством отстреливались и не желали нас запускать!
Только недели через полторы пришла бригада, выбили духов, и мы с Валерой въехали в наше новое место жительства. От бетонки по чистой местности до зеленки и крепости метров 200. Крепость, громко сказано!
Квадрат 25 на 25 метров, огорожен высоким глиняным забором.
Спереди сушилка (глиняный прямоугольник без крыши, для сушки винограда и др.), по бокам забор, сзади примыкающие друг к другу глиняные комнатки.
В сушилку и по бокам забора загнали БТРы, прорубили амбразуры под пулеметы, на сушилке настелили второй этаж, поставили ПК и АГС. Бойницы шли по всему периметру. Справа от крепости метрах в тридцати, начинались фруктовые сады. Сразу с саперами вышли туда для установки противопехотных мин. Кроме этого сам наставил кучу растяжек гранат Ф-1. Впереди и слева, метров на 200 более менее чисто и просматривалось. Сзади, вплотную к крепости проходил большой сухой арык, на въезде в крепость мы его присыпали и разровняли. Чтоб на скорости влетать на БТРах. В арыке тоже понаставил растяжек.
Бригада с потерями уже к обеду снялась и упылила в пустыню.
Пока было светло сел за рацию и начал пристреливать с приданной батальону батарей гаубиц Д-30, цели на местности. В начале их было пять - три впереди и по одной по флангам. Первые несколько ночей почти не спали - ждали духов.
Но по нам никто не стрелял, и занялись потихоньку благоустройством. В центре крепости был старый засыпанный колодец. Спустили туда бойцов, углубили, вычистили и уже через пару дней у нас была своя, чистая, прекрасная вода! Развернули кухню, обустроили склад б/припасов, спальные комнатки, и мы с Валерой даже поставили первую бражку. Рядом с крепостью выделил фруктовый сад, а мины перенес дальше — в планах была заготовка урожая к зиме!!! Один раз произошел небольшой казус, поставил растяжку, сижу рядом, закурил и вдруг слышу: ЧПОК, чека на гранате сработала. Метнулся и через несколько метров понимаю, что бегу на минное поле установленное саперами, остановился, рядом деревце кривое, стволик диаметром меньше 10 сантиметров. Слился с ним, как родной, повторяя его изгибы. Взрыв метрах в пяти от меня, но обошлось. Запомнились удивленные глаза бойцов, их головы торчали из арыка, да чувство досады за свою невнимательность и самоуверенность.
Раз в две недели выезжали в батальон, он стоял прям напротив нас в пустыне, километрах в трех. Затариться продуктами и боеприпасами, забрать почту, узнать последние новости, посмотреть на электричество (мы жили при керосинках), выпить водки с друзьями. Так я сдружился с артиллеристом Андрюхой Почтовиком. Юморной, всегда на позитиве, доброй души офицер. Он командовал двумя установками ГРАД. Любимая поговорка его: «Град - это не снайперская винтовка». Во время пристрелки целей я пытался, как можно ближе подтянуть разрывы его ракет, пока пара штук не упала метрах в 50 от нас и завалило половину крепости - два дня потом отстраивали! В итоге оставили не ближе 300 метров.
Прошел почти месяц и ни одного выстрела, расслабон полнейший, даже волейбольную площадку задумали сделать. Я начал потихоньку готовиться к отпуску, шел второй год моей службы в ДРА.
Только у духов были свои планы. Все это время они готовились, незаметно рыли хода сообщения, траншеи, землянки и подтянулись к нам метров на 250. И однажды, с рассветом долбанули по нам сразу с трех сторон! Одна из первых гранат попала в левую от моей комнату.
У стены спал Жора Проскурнов, погиб так и не проснувшись, приняв все осколки на себя. Спросонья никто толком ничего не поймет, вокруг все взрывается, полыхает, начиналась паника.
Впервые мне пришлось бить солдатиков, чтобы вывести из ступора. Один с квадратными глазами лез тупо под скамейку, прятаться. Матом, кулаком, прикладом стали с Валеркой разгонять по амбразурам, чтоб хотя бы начали палить в ответ. Молодец Филя (Филонов Н.И.), заскочил в БТР и пошел поливать из двух пулеметов, а духи уже поднялись и шли в атаку. Потихоньку и остальные ожили — пошла ответка! По рации вышел на батальон, вызвал огонь артиллерии. Атака духов захлебнулась, артиллеристы еще минут двадцать утюжили по всему фронту. Загрузил Жору в свой БТР и погнали в сторону батальона «опять везти на Родину героя». Вот и случилась первая потеря в моем взводе. Отправили Георгия на вертушке в бригаду, а потом в его родной город Волгоград.
Начиная с этого дня, духи производили обстрелы практически каждый день, утром и вечером. Мы уже стали для них полигоном, видно, когда стреляют новички и молодежь — гранаты летят с перелетом или недолетом, а когда стреляют бывалые — те стараются, чтоб граната залетела в крепость. К тому же добавился и минометный огонь. Уже через месяц в сушилке организовали «музей» из десятков хвостовиков духовских гранат и мин, собранных на территории крепости.
После этого мне выделили усиление — танк и 120мм миномет. Миномет сразу включился в работу, а вот с танком вышла загвоздка. После первого выстрела у нас завалилась часть стены, еще несколько выстрелов и завалится вся крепость. Поэтому поставил его на въезде в крепость, больше для поддержки морального духа, ну, а в исключительных случаях он выскакивал из крепости метров на 50 и открывал стрельбу.
Из правил всегда есть исключения! После гибели Жоры, собрал гарнизон, всем в железные кружки налил немного браги, и мы молча выпили. Такая вот грустная традиция. Солдатики взрослели на глазах!
А через несколько дней мы с ротным Володей Горшелевым летели в отпуск...
Самолет Кандагар-Ташкент, перебрались на гражданский аэропорт и рванули в Москву. По прилету взяли такси и мотались просто по городу. Конец мая, березки красивые, попросили по дороге остановиться в роще и минут 15 бродили около деревьев, да, пригубливали из фляжки с водкой. Володя так на такси и махнул потом во Владимир, а я заехал погостить к сестре в Москву.
Немного о деньгах. В период службы в Афгане я получал ежемесячно 230 чеков и 2 оклада, где-то 450 рублей, мне падало на сберкнижку в Союзе. Сумма довольно таки приличная. В Ташкенте нам выдавали 800 руб. на дорогу, а если считать, что билет на самолет Ташкент — Москва стоил рублей 40, то можно было себе ни в чем не отказывать. Кстати и чеки в Союзе у нас выкупали один к двум. Кабаки, коньяки и икра — гусарам были по карману! Мало, кто думал о будущем, жили настоящим — впереди еще год войны.
Отпуск
Отпуск, как всегда, пролетал одним махом. Запомнил только свадьбу среднего брата, да рыбалку со старшим. А так мамины обеды, рестораны, да спокойствие мирной жизни. Иногда создавалось впечатление, что и войны-то никакой нет. Вот и снова Ташкент, пересылка и встретился там с Володей Горшелевым и Ваней Кирпичовым, старлеем из нашей минбатареи. Нам сказали, что самолет на Кандагар будет на третий день, поэтому прикинули все средства, закупили положенную норму спиртного для прохождения таможни, остальные деньги на кабак. Ближайшие «Афганские» рестораны Сайхат и Заравшан, всего один рубль на такси. За два вечера, как и положено, просадили все деньги (в Афгане рубли не нужны). И тут засада — рейс на Кандагар откладывается на несколько дней... Первый день лежали в номере почти не жрамши, экономя силы, денег хватило на несколько пирожков. На второй день голодовки, как самый старый афганец, снял с себя часы Сейко и послал Ваню продавать. В итоге продал он дорогущие часы всего за 50 рублей, на пятерку накупил пирожков, так что всей общаге хватило, ну а остальные начали распределять опять на кабаки. Еще через пару дней у нас остался последний червонец, но пришла радостная весть - завтра точно будет самолет. Святое дело для гусар - последний день перед войной посидеть за чаркой в ресторане!
А уже с рассветом нас подняли и повезли в аэропорт Тузель, для отправки. Все как обычно — погранцы, таможня, посадка. Но случился со мной казус. Пока мы сидели на пересылке, у меня закончилась въездная виза в загранпаспорте. Была до 01 июля. Недолго думая, нашли черную пасту и дорисовали галочку — получилось 04 июля, и как, нам казалось никто не отличит. При проходе погранзоны, меня вдруг отводят в сторонку и просят подождать. Ждал минут тридцать, уже посадка на самолет началась. Тут уже наши офицеры из отстойника вышли, забрали меня у погранцов. Начался маленький бунт в защиту Семахина. В итоге рейс задержали на пару часов, пока не приехал главный пограничник из Ташкента и не объявил, что у меня подделка паспорта при пересечении границы и срок мне светит до 8 лет. Все по кругу собрали мне остатки русских денег и выдали властям — лететь-то нужно.
Полковник отвел в секретную комнату, выслушал мой рассказ, внимательно посмотрел мне в глаза наивного, честного офицера (я же на войну боялся опоздать) и объявил амнистию. Забрал паспорт и уже к обеду у меня стояла новая, настоящая виза, а в Кандагар я улетел на следующий день. В батальоне, по прилету очень душевно встретили, никто не ожидал меня больше увидеть и комбату доложили, что меня посадили на 8 лет.
Пока я был в отпуске, погиб еще один мой солдатик, Славка Якович из Белоруссии. Духи в очередной раз начали обстрел крепости, Славка вбегал с улицы в комнатку, и граната на излете попала ему в спину - сразу насмерть. Хороший, светлый был человек...
Замполиты. Перед выходом нашего батальона в пустыню, к нашему замполиту Жене Купцову ( а он прибыл на место погибшего Героя Советского Союза Димакова) пришел сменщик, молоденький лейтенантик (увы Ф.И.О, не помню) и недели через две попросил у комбата съездить в бригаду, чтоб оформить жене перевод, многие так делали, чтобы семьи в Союзе не бедствовали. Сел в проходящую колонну на БТР и погнал. На Нагаханском повороте один точный выстрел и не стало лейтенанта...
По прошествии месяца пришел на должность очередной молоденький летёха и повторяется старая картина. Отпрашивается в бригаду (комбат Егорыч аж перекрестился) и на том же Нагахане, во время обстрела лоб в лоб на скорости сталкивается его БТР и БМП десантников. Все живы, а у него голова разбита. Насмерть... Еще через недели три пришли новый ротный Валера Кузьмин и замполит, древний ст.л-нт Локтев.
Итак, продолжу, возвратился я с отпуска. Валерка выслал за мной БТР, догрузили боеприпасов и продукты, да помчались в крепость, на Пальму! Въезд и выезд уже были отработаны до автоматизма. Бетонка метра на два возвышалась над пустыней, мы к ней подтягивались, по рации вызывали артиллерию. Они начинали долбить по обе стороны, делая нам коридор, и мы на скорости влетали в крепость. С Пальмы в это время тоже работали пулеметы и АГСы. Встреча была обалденной. Валера накрыл отличный стол, нагнал самогонки и подарил мне пачку джинсов «ЛЕВИС». В порядке афганско-русской «дружбы» им было изъято несколько упаковок. Повар был боец Гаврилов, а в миру Гаврила. Маленький, тихий с первого дня признался, что боится воевать, но за честность его не гнобили — кому-то и готовить надо. Каждое утро начиналось с того, что Гаврила приносил нам завтрак и просил составить меню с пожеланиями на следующие сутки. Ради смеха мы с Валерой называли иезуитские названия блюд. И как ни странно, даже из того скромного военного пайка, он умудрялся многое приготовить. Матушке своей писал, а она присылала рецепты! В дальнейшем я его забрал с собой в разведку...
В нашей невысокой, глиняной комнатке помещались две армейские кровати, а между ними столик. Нарды, карты, шахматы и книги скрашивали досуг.
Рядом две радиостанции: 159 и поменьше 148, для связи с батальоном и артиллерией. Пара керосинок, запасной аккумулятор для магнитофона - куда ж без музыки. Летом по ночам одолевали москиты, маленькие, незаметные, трехугольные комарики, но кусали отменно, пролазили во все щели! Спасение было одно — мазь, но где ее столько набрать??? Или, дефицитное тогда в Союзе, розовое масло! В Афгане его очень часто торгаши перевозили в литровых бутылях и мы, естественно, частично конфисковали в небольших объемах, для нужд Красной Армии. Весь намажешься им, благоухаешь, зато несколько часов эти звери не подлетают. Много было змей, фаланг, скорпионов и др. нечисти, но к ним так привыкли, что ловили только для развлечения. По ночам было еще две напасти. Первое - это шакалы, как завоет, аж до печенок пробирает, и дурные мысли в голову лезут. Сразу из АГС туда несколько гранат, ненадолго притихнет, отбежит и снова душу вытягивает.
22.12 2024
Все права на материалы сайта защищены! Копирование запрещено. Разрешено для интернет-ресурсов размещение материалов сайта при обязательном условии: активной ссылки с указанием наименования сайта и автора.
