КАК СТАНОВИЛИСЬ ОФИЦЕРАМИ ОБЫЧНЫЕ РЕБЯТА, БУДУЩИЕ ЗАЩИТНИКИ РОДИНЫ
(продолжение статьи)
Посвящается выпускникам первой роты Бакинского высшего
общевойскового командного училища
им. Верховного Совета Азербайджанской ССР,
выпуск 1964- 1968 гг.
Михайлицкий Павел Маркович
выпускник БВОКУ-1968
«Сурова жизнь, коль молодость в погонах,
а юность перетянута ремнем».
Так вот, о празднике Великой Октябрьской социалистической революции, шла подготовка на плацу, «коробки» 10Х10 с примкнутыми штыками и без ремней, а это автомат все время в руках весом где-то 4 кг.
Тренировка 6 часов до обеда и 2 часа после обеда. Когда объявлялся перерыв 15 минут, кому в туалет, кому куда, но основная масса нас и солдат учебки, падала тут же на асфальт и храпела, а после команды «строиться» были и стоны, и мат.
Поскольку еще от солдатских сапог были растерты ноги, задняя лодыжка в водянках и сочилась сукровица, ходить было нестерпимо, то я спасался тем, что в перерывах бежал к крану, мочил водой портянки, выкручивал и одевал в сапоги. Некоторое время «блаженствовал», т.к. не ощущал боли, но по мере высыхания портянок, боль опять появлялась. А это минут через 30-40, т.к. сукровица в сочетании с сохнувшим бельем портянки, жгла как «наждак».
Потом, по мере «шлифовки» приемов на плацу дивизии, наступили тренировки в составе гарнизона ЗАКВО в центре Тбилиси, возле Дома Правительства, но туда и оттуда надо было идти пешком, а это 12 км плюс 12 назад и там 6-8 часов, не ощущалась уже боль ни в ногах, ни в плечах. Этот автомат был, как проклятая палка. Мы очень завидовали курсантам ТАУ (Тбилисское артучилище), у них автоматы были через плечо на ремне, а руки были свободные, почему в пехоте надо было так, до сих пор не могу понять.
Командиром нашего 2-го взвода был, капитан Леонтьев Ю.Я. Это был весьма подготовленный, маленького роста, но тренированный офицер, лично для меня это был эталон командира-воспитателя.
На 1-м курсе для меня был проблемой прыжок через коня, особенно, когда я один раз ударился копчиком, застряв на середине, появился страх. Командир же взвода, тех, кто не мог перепрыгивать, подтрунивал над ними, кто застревал на коне, говорил: «Так ты коня изнасиловал». А потом вообще объявил: «Кто хочет в увольнение, то увольнительная будет дана в руки с другой стороны коня». Пришлось научиться этому. Вот так мы постигали азы военной науки.
А Тбилиси, конечно, город-красавец, было на что посмотреть.
Перед новым годом командир курсантского батальона решил подвести промежуточные итоги успеваемости (т.е. боевой подготовки). За невыполнение одного из элементов по физической подготовки (кросс, брусья, перекладина и др.), общая оценка по физо - неудовлетворительно, даже если по всем другим предметам (немецкий и математика) будет отлично, то общая оценка все равно будет - двойка.
В нашем втором взводе был курсант Соркин Юра из Белоруссии, это был кремень (он имел 1 разряды, звания Мастер спорта по 10-12ти видам), так вот даже он смог подтянуться 2 раза на перекладине - остальные на зачет ни разу. Юра обладал мускулатурой, как Геракл — это древне-греческий богатырь.
Я был шокирован и спросил у командира взвода: «Как же мы будем сдавать за 1 курс в июне экзамен по физо, если почти все в роте сплошные двоечники?» Он улыбнулся и ничего не ответил.
Справа Михайлицкий Павел, г. Тбилиси
Но жизнь продолжалась, сержанты все более становились свирепее, видя, что мы становимся все более подготовленными, даже более, чем они сами.
Обстановка накалялась, и вот в канун нового, 1965 года, нашелся среди нас бывший кадет Карпезо Анатолий из Краснодара и Женя Шило и когда под утро дежурный по роте сержант лег спать, а за него остался курсант Федоренко Николай родом из Усть-Лабинска, то эти двое, Карпезо и Шило, стали поднимать всех по очереди, просили обвязать голову полотенцем, чтобы сержантам было трудно кого-либо узнать, и решили проучить сержантов физически, а перед этим еще вывернули пробки счетчика. Это было спонтанно, но единодушно, вся рота поднялась молча. Начали с кубрика 1-го взвода, после ударов Юры Соркина, сержанты пролетали под кроватями метров 5-6, естественно вырубленные, Женя Шило - боксер, «месил» прямо в кровати, начались вопли остальных, до которых еще очередь не дошла. Сейчас я думаю, что надо было начинать с сержантов 2-го кубрика 2-го взвода - так было бы справедливее.
А однажды мне за опоздание в строй на физзарядку, из-за того, что туалет в стороне, все утром бегут туда, а плац в 100 метрах в другой стороне, ну естественно в туалете столпотворение — это две роты свыше двухсот человек, в карман же друг другу не будешь мочиться - ждешь. А сержанты заранее сходят и ждут на плацу, кого бы наказать? Вот так я и получил свой первый наряд вне очереди.
Отрабатывать пришлось ночью - мыть комнату для хранения оружия (ружпарк). Вымыл с мылом ружпарк несколько раз, разбудил зам. командира взвода сержанта Кейван П., он встал, надел на ноготь указательного пальца белый носовой платок, ткнул ногтем за плинтус с тыльной стороны от стены - естественно там паутина и грязь не одного года - и говорит: «Видишь, вымыть и там!». Такую подлянку даже я, спокойный и уравновешенный, выдержать не мог. Был уже 2 час ночи. Больше я ничего не мыл, подремал на табуретке и через час разбудил сержанта, чтобы он шел проверить. Проверять он не стал, сказал мне идти спать, был 4 час ночи, а в 6 - подъем и целый день на ногах. Такие случаи и с другими курсантами были, и в нашем, и других взводах. И это продолжалось подъемы и отбои весь первый курс до отъезда в училище в Баку.
Почему описываю так подробно, потому что уже, будучи сам офицером и воспитателем не мог терпеть подлость и несправедливость ни со стороны подчиненных, ни старших начальников, за что подчиненные - уважали, начальники - не любили и даже старались скрытно пакостить мне.
Но данный эпизод с сержантами вскоре привел к тому, что была изменена практика Оборонного ведомства в процессе обучения, и первый курс начинал учебу в стенах военного училища, т.к. получался диссонанс, что курсанты через полгода были на голову выше своих сержантов, а к концу года мы были на уровне младших лейтенантов. После первого курса нас направили в войска на стажировку в должности командира отделения в г. Ахалкалаки. Командир роты, увидев нашу подготовку, срочно отпросился в отпуск, меня назначили командовать взводом, а другой взводный, штатный лейтенант, видя наш боевой настрой, попросил командира, который уходил в отпуск, пусть этот курсант командует ротой, а я ему буду помогать. Так и получилось. Мне за эту стажировку выставили высший бал «отлично».
Так, подводя итоги за первый курс, хочется отметить, что из 104 человек, прибывших в Тбилиси на учебу, человек 12-15 были отчислены из-за конфликта с сержантами, многих комиссовали по здоровью кто какой хитростью проскочил через медкомиссию (с плоскостопием - пятки полопались, внутренние органы дали о себе знать, некоторые сходили с ума, один утром сидел на дереве и кукарекал, его сразу в госпиталь).
Итак, из 104 человек в училище возвратилось 72 человека и из 4-х курсантских взводов впоследствии заканчивало училище 3 взвода, это результат, видимо, естественного отбора будущих командиров мотострелков по физическим данным и общему развитию. Не могу со стопроцентной гарантией судить правильно это было или нет, одно могу сказать - поблажек нам на пролетарское происхождение не было.
ПОЛНОПРАВНАЯ КУРСАНТСКАЯ ЖИЗНЬ
После окончания стажировки мы, в составе роты, прибыли в училище в г. Баку. Нас переодели в курсантскую форму, из числа курсантов были назначены сержанты, и мы отбыли в месячный отпуск по родным пенатам. Я в числе других темрючан - к родителям: мама была довольна, отец отнесся холодно, но вроде, был выбором доволен даже с той позиции, что одним нахлебником в семье стало меньше.
Естественно, сходил в свою школу, мои одноклассники только заканчивали 11-ый класс. У одних было восхищение, а у других, естественно ребят, зависть, ведь до 9-го класса учились вместе в одном классе. Учителя встретили одобрительно и дружелюбно, опять в основном женская половина, мужчины - сдержанно, по-мужски.
Отпуск пролетел быстро как 3 дня. Опять перелет Краснодар - Баку самолетом. И вот 2 курс. Это был кошмар, но уже работа не «ногами», а «мозгами». Сразу пошли сложные, во всяком случае, для моего гуманитарного мышления, предметы: высшая математика, общая органическая и неорганическая химия, ядерная физика, сопромат, электроника, теоретическая механика - это же сплошные формулы, одна из них на лист и на два, т.е. вступила в действие программа физико-математического института, чтобы дать нам высшее образование. Зачем это надо было командным офицерам до сих пор не пойму. А вот такие предметы, как философия, педагогика, психология, научный коммунизм, история КПСС, политэкономия и другие, были просто роскошью для мозгов и тела, можно было просто в аудитории сидеть, слушать и отдыхать.
Наряды по казарме, караулы и подготовка к парадам не были так тяжелы, как в Тбилиси до одурения. Да и питание уже было другое, не сравнить с прежним. А кто выдерживал и 2 курс, то дальше уже было легче. Единственно, что при получении «хвоста», т.е. двойки, об увольнении можно было только мечтать и 100% попасть в наряд на выходные или праздничные дни, т.к. мы находились на казарменном положении. К тому еще и рота была образцово- показательной в училище, а находились мы прямо против штаба училища и все делегации «перли» прямо к нам в расположение. Пол в центре казармы должен был сверкать в любое время суток.
Пройдя путь в четыре года, считаю что данное высшее образование было просто «анахронизмом», т.к. в службе этот диплом не играл никакой роли, лучше было бы давать нам общее военное развитие масштаба: рота - батальон - полк - дивизия . Тогда и учебу в академиях можно было бы уложить в один или два года, а не мусолить эти, особенно общенаучные предметы дважды и трижды. Были, конечно, иногда и интересные казусы. Начальник Учебного отдела училища был, весьма грузный, под два метра ростом полковник Ковалев, он был жесткий, курсанты его боялись больше, чем начальника училища генерал-майора Севостьянова. Это был высокий, стройный, интеллигентный и воспитанный генерал, который был для нас идеалом офицера. В противовес ему у полковника Ковалева был любимый «конек» для наказания курсантов даже за малейшую провинность — это трое суток ареста, а остальное в феврале. Данная реплика означала, как приговор, что курсант, имея право на 2-х недельные каникулы после зимней сессии, обязан отбывать эти 3 суток на гарнизонной гауптвахте в счет своих каникул, когда другие уже были у родителей дома.
Учеба после 2 курса пошла легче, мозги наши вошли в мозговой процесс и все пошло более планомерно. Легче проходили экзамены для курсантов- сержантов, чтобы не ронять их авторитет их не с таким усердием «трясли» во время экзаменов, в то же время рядовых курсантов «трясли» по полной программе, особенно тех, кто претендовал на «красный диплом», в том числе был и я. А вот был в 1 взводе такой курсант младший сержант Чакветадзе Лева, по национальности грузин, тупой как пробка, но с апломбом, по характеру подхалим, в учебе слабак, но до 3 курса «дополз» благодаря лычкам сержанта. И однажды в выходной день, построив свое отделение в казарме, перед этим приняв 100 граммов на грудь, прохаживаясь вдоль своего отделения с «умным» видом и нравоучениями, заложив руки за спину, взад-вперед. Данную сцену в это время, на пороге казармы, наблюдали командир роты майор Бондаренко и командир взвода капитан Гатикоев (он секретарь парторганизации роты). На другой день «лычки» были срезаны и рядовой Чакветадзе вскоре, где-то через месяц, был отчислен из училища по «неуспеваемости». Обычно после получения двойки, курсанту давали возможность в течении 2 недель на ее пересдачу, но теперь уже всего раздела, а это 5-6 лекций примерно 2-3 тетради по 12 листов. Данный «груз» для Чакветадзе оказался просто космическим и недосягаем.
За 3 курсом последовал 4. Все шло своим чередом, но теперь уже тяготил строй. В это время рядом с нашей казармой находилась казарма курсов «младших лейтенантов», которые 10 месяцев отучились, сдали экстерном за курс военного училища и разъехались, а мы все курсанты.
Еще на наш выпуск выпали одни эксперименты. В середине 3 курса на о. Даманском начались «события» с Китаем. Нас попытались досрочно выпустить - 6 часов лекций, упражнений, семинаров до обеда и 2 часа - после обеда. Это был бешеный ритм учебы, который изматывал так, что после обеда голова ничего не соображала. Это продолжалось 2 или 3 месяца, т.к. Министерство обороны решило сделать выпуск курсантов к 7 ноября 1967 года (годовщина ВОСР). Мы-то курсанты были уже готовы надеть офицерские погоны, т.к. были подготовлены и физически и морально, и интеллектуально, но вмешался Министр высшего образования СССР и сказал, что вы можете их выпускать, но высшее образование, я им не подпишу. После этого нас опять вернули в обычный ритм учебы.
Но поскольку наступала очередная громкая годовщина 50 лет ВС СССР, то и наш выпуск объявили Юбилейным с принятием юбилейных повышенных соцобязательств в боевой подготовке и учебе. Прошли собрания во взводах, создана была парторганизация 1 роты, многие вступали в партию или в кандидаты членов партии, в том числе и я, стал кандидатом, а в общем, была проведена огромная организационно-политическая работа по всем звеньям, введена должность освобожденного секретаря ВЛКСМ курсантского батальона. Взялся более интенсивно за работу командир батальона полковник Злодеев И.В. и вновь назначенный заместитель по политчасти батальона. Одновременно была введена в училище должность начальника Политотдела, им был назначен полковник Толоконников (имен и отчеств не называю многих, т.к. с нашим курсантским статусом мы «мелко плавали»), да и принято было по уставу: «Тов. полковник или тов. майор».
Кстати сказать, что вся проделанная работа, сразу дала свои плоды, курсанты подтянулись в учебе, стали более ответственны, к тому же некоторые обзавелись семьями, даже детьми. Видимо мы подросли и возмужали, всем было уже от 22 до 24 лет.
В это же время и произошло расслоение среди тех, кто претендовал на диплом с отличием и золотую медаль, и просто тех, кто «просто» закончит учебу. К сожалению те, кто шел на Красный диплом, уже вызывали некоторую зависть у остальных, начались «провокации» и «подставы» (сокурсники и выпускники тех лет опровергают данный факт, провокаций и подстав со стороны товарищей не было, а была взаимопомощь и взаимовыпучка. Прим. Методиста). Одной из таких подвергся и я. Так, на госэкзамене в летнем лагере по устной теории стрельбы, мне на стол был положен скомканный в «мячик» лист бумаги с формулами по стрельбе, но я настолько был занят по билету, опустив, голову вводил в формулу, что не увидел, кто это сделал, проходя мимо моего стола. Оторвавшись и подняв голову, увидел комок бумаги - сунул его в стол. Но за этим очень зорко следил один из членов комиссии - набирали членами офицеров из войск. Этот был из тех, кто имел среднее военное училище. Я увидел, по его «счастливой роже», он ликовал. И стал шептать на ухо подполковнику (председателю комиссии по огневой подготовке), что тот, не выдержав его напора, приказал мне принести шпаргалку. Я вынул ее из стола, поднес и сказал: «Если Вы отсюда что-то сможете списать, то я согласен на двойку»,- и пошел готовить 3 вопрос. Они вдвоем этот «мячик» крутили, вращали, так ничего и не поняв. Опять майор что-то прошептал подполковнику, разглядев, что моя фамилия стоит в отдельной строке, где отличники. И тут вдруг подполковник выдернул меня к доске: «Товарищ курсант, выходите без подготовки!» А я-то готовился всего минут пять, другим давали 20-30 минут. Я был готов, в общем, к подобным казусам - выстрочил ответы как из РПК, он мне два дополнительных вопроса и здесь все четко и внятно. Я был первым, кто вышел с экзамена, не зная своей оценки. Следом вышел майор Роганский (наш преподаватель, тоже ошарашенный, т.к. вел огневую у нас 1 год). Спрашиваю: «Что мне поставили?» Он ответил: «Огромный вопрос без оценки». Я спросил: «Ну и что?» Председатель комиссии сказал майору Роганскому, что моя оценка будет зависеть от практического выполнения упражнения по стрельбе. Через определенное время мы вышли на огневой рубеж. Упражнение сложное - стрельба по бегущим целям на ходу. Когда по двум направлениям мы, два стрелка, а майор, проверяющий по середине, пошли, то все его внимание привлек курсант, стрелявший слева. Я же поразил четыре цели 8 патронами, а тот не мог попасть. Мы вернулись к столу, и я из 2 магазинов разрядил 28 патронов из 36 отпущенных на это упражнение, вот тогда подполковник, глядя с укоризной на майора, процедил: «Ну и что ему ставить кроме пятерки? Сам умеет стрелять и подчиненных так же научит, главное - реальное дело!» Майор был сконфужен, а я заработал тот бал, который хотел, да и который заслуживал, в общем. И впервые столкнулся с завистью и человеческой подлостью в обличье офицера. Потом будут и другие подобные эпизоды, но об этом позже.
Итак, экзамены успешно прошли, дней двадцать мы ждали приказа Министра обороны, слонялись по училищу, многие на курсантских погонах нарисовали звездочки и стали самостоятельно выходить в город, а многие не решались, в том числе и я. И даже будучи приучен к дисциплине и ответственности, уже переодевшись в офицерскую форму, с осторожностью пошел в Дом офицеров морского каспийского училища. Но еще предстоял выпускной бал через пару дней, а потом я ощутил себя свободным человеком, вне курсантского строя.
А потом 2 чемодана с формой, и домой к родителям, в г. Темрюк, до 9 сентября с предписанием прибыть после отпуска в штаб корпуса г. Ужгорода, Закарпатья.
К слову сказать, что результатом проведения организационно-массово-патриотической работы командования училища, явились ошеломляющие результаты нашего выпуска: 46 человек окончили училище с отличием и я в их числе, а 10 человек еще получили золотые медали. Мы же темрючане все с красными дипломами, а Сорокин Михаил - с золотом. И, как сказал выпускник Перевертов - у темрючан самый «богатый улов».
Пожалуй, этот наш «юбилейный» выпуск был лучшим за все существование БВОКУ, да и к тому же еще все были награждены медалями: 20 лет Победы в ВОВ и 50 лет ВС СССР.
Кроме того, все-таки мы были хорошо подготовлены в патриотическом смысле слова. Но этому способствовало и то, что мы видели наяву, как возрождалась и крепла страна, един был и лагерь социалистического содружества.
Надеюсь и выражаю уверенность в том, что мои друзья и сослуживцы по 1 роте Бакинского ВОКУ своими воспоминаниями и жизненным, и служебным опытом, дополнят мои воспоминания и размышления о всем том, что я не охватил, о нашей молодой и целеустремленной юности и мечтах, и целях свершившихся и не совсем.
17.12.2015 г.
Начало статьи (нажимайте)
Следующий рассказ "В отпуске на гаупвахте"
Все права на материалы, используемые на сайте, принадлежат их авторам или администратору (если статья без подписи). Перепечатка (копирование) материалов в любом виде - только с письменного разрешения. Для интернет-ресурсов - без ограничений при обязательном условии: активная ссылка с указанием наименования сайта и авторства.
