Выпускники БВОКУ – писатели, творческие личности
Эту страницу открывает писатель – генерал-майор Ляховский А.А., выпускник Бакинского ВОКУ 1968 года.
За 10 лет афганской войны тысячи выпускников БВОКУ принимали участие в боевых действиях в составе Ограниченного контингента советских войск в Афганистане. По неполным сведениям погибло свыше 100 выпускников, каждый пятый был ранен или контужен, трое - за мужество и героизм удостоились звания Героя Советского Союза, это генерал-лейтенант Неверов В.Л., генерал-майор ВС Украины Плосконос И.Н., полковник Черножуков А.В., большинство выпускников-генералов училища командовали батальонами, полками, дивизиями 40-й армии. Многие и многие выпускники Бакинского ВОКУ награждены орденами, боевыми медалями за личное мужество и отвагу в боях, отличную организацию и умелое руководство боевыми действиями, способствовавшими успеху советских войск.
Генерал-майор Ляховский Александр Антонович
Член Союза писателей России, автор 5 книг, множества статей,
публицист военно-исторической тематики
В 1987 году по запросу первого заместителя начальника Генерального штаба генерала армии В. И. Варенникова Ляховский А.А. был включен в состав Оперативной группы Министерства обороны СССР в Афганистане и работал ближайшим помощником ее руководителя до окончания вывода советских войск на территорию СССР.
После возвращения из Афганистана написал серию статей по проблемам войны в Афганистан.
В соавторстве с Вячеславом Забродиным написал книгу «Тайны афганской войны», которая вышла в Издательстве «Планета» в мае 1991 года. В феврале 1995 года вышла новая книга «Трагедия и доблесть Афгана».
В 1999 году к десятой годовщине вывода советских войск из Афганистана издательство «Варгриус» выпустило книгу «Пламя Афгана».
Ляховским А.А. написаны сценарии для документальных фильмов «История группы А («Альфа»)», «Операция в Кабуле в декабре 1979 года», «Последний солдат».
В 2009 году генерал Ляховский презентовал в Доме Союза писателей России свою новую 640-страницную книгу «Игра в Афганистан» – она повествует о многочисленных и безуспешных попытках иностранных государств подчинить себе Афганистан и ее афганцев.
Группу «Альфа» и генерала Ляховского связывали искренние и добрые отношения. В книге «Трагедия и доблесть Афгана» он одним из первых российских авторов детально рассказал об участии бойцов подразделения в штурме дворца Амина. Как автор Александр Антонович неоднократно публиковался на страницах газеты «Спецназ России».
Ляховский Александр Антонович являлся, пожалуй, самым ярким автором, писавшим на тему афганской войны.
На этой странице мы опубликуем отрывки из книги
«Трагедия и доблесть Афгана»
Отрывки из книги о событиях, предшествующих вводу советских войск в Афганистан, о секретных документах, штурме дворца Амина…
Солдатам — Доблестным Рыцарям своего Отечества посвящается.
… Донесение из Кабула (Секретно. Срочно…)
…12 и 17 декабря представитель КГБ встречался с X. Амином. Из высказываний Амина заслуживают внимания следующие. Амин настойчиво проводил мысль о необходимости непосредственного участия Советского Союза в сдерживании боевых действий бандформирований в северных районах ДРА. Его рассуждения сводились к следующему:
Нынешнее афганское руководство будет приветствовать присутствие Советских Вооруженных Сил в ряде стратегически важных пунктов в северных провинциях ДРА… Амин сказал, что формы и методы оказания военной помощи должны определяться советской стороной. СССР может иметь воинские гарнизоны в тех местах, в которых сам пожелает. СССР может взять под охрану все объекты афгано-советского сотрудничества. Советские войска могли бы взять на себя охрану коммуникаций ДРА…
Представитель КГБ СССР. 17.12.1979 г.
Указа Президиума Верховного Совета СССР или другого правительственного документа по вопросу ввода войск не принималось. Все указания отдавались устно. Это объяснялось интересами обеспечения скрытности и введения в заблуждение X. Амина.
В тот период осуществление таких акций было возможным в силу сложившейся тогда практики принятия важных политических решений: фактически после утверждения на Политбюро ЦК КПСС (высшего органа правящей партии) они, в основном, лишь формально «одобрялись» государственными органами и объявлялись народу. Поэтому есть все основания полагать, что, будь этот вопрос в то время поставлен на Верховном Совете СССР, он был бы единогласно положительно решен. Ведь это была эра «единого мышления», и действовала созданная партийной номенклатурой четкая система подчиненности, которая не позволяла сделать ни единого шага в сторону от линии, выработанной Политбюро ЦК КПСС, а люди, занимавшие ключевые посты в государстве, находились под тотальным контролем этой системы.
Тогдашнее руководство КПСС не посчитало нужным выносить этот вопрос на обсуждение Верховного Совета СССР. Объявили: «Интернациональная помощь» — и все на этом закончилось. И лукавят сейчас те (даже на высоком уровне), которые в свое оправдание утверждают, что ничего не знали о намерении ввести войска в Афганистан и не принимали в этом участия. Когда же узнали, стали протестовать или выражать свое несогласие? Наоборот — одобрили. Это легко можно подтвердить выдержками из выступлений многих партийных и государственных руководителей тех лет.
В постановлении пленума ЦК КПСС «О международном положении и внешней политике Советского Союза», единогласно принятом 23 июня 1980 г., говорилось: «Пленум ЦК полностью одобряет принятые меры по оказанию всесторонней помощи Афганистану в деле отражения вооруженных нападений и вмешательствачизвне, цель которых — задушить афганскую революцию и создать проимпериалисгический плацдарм военной агрессии на южных границах СССР. Пленум высказывается за политическое урегулирование положения, сложившегося вокруг Афганистана, который проводит политику неприсоединения. Для этого требуются, как заявило правительство ДРА, полное прекращение агрессии против страны и надежные гарантии против подрывных действий из-за рубежа…»
В докладах Л. И. Брежнева и А. А. Громыко, а также в выступлениях участников пленума ЦК КПСС, где затрагивался вопрос о вводе войск в Афганистан, эта акция Советского Союза была одобрена. Примечательно в этом плане выступление с трибуны пленума ЦК первого секретаря компартии Грузии Э. А. Шеварднадзе: «В мире знают, что Советский Союз и его руководитель не оставляют друзей на произвол судьбы, что его слово не расходится с делом. (Бурные, продолжительные аплодисменты.)
Будучи очевидцем титанической деятельности Леонида Ильича Брежнева, читая записи его бесед, фундаментальные труды, выступления по внешним и внутренним проблемам, испытываешь искреннюю радость и гордость от сознания того, что во главе партии и государства стоит человек, в котором органично сочетаются широчайшая эрудиция, ленинская принципиальность, пролетарская стойкость, революционная смелость, высокий гуманизм, редкостная дипломатическая гибкость. (Бурные, продолжительные аплодисменты.)
Вспоминается глубокая озабоченность советских людей, когда завоевания афганской революции оказались на чаше весов. Их тревожила судьба афганского народа, судьба наших рубежей, южных рубежей. И смелый, единственно верный, единственно мудрый шаг, предпринятый в отношении Афганистана, с удовлетворением был воспринят каждым советским человеком.
Горячо поддерживая меры Центрального Комитета партии, Советского правительства, изложенные в докладе Леонида Ильича Брежнева, во имя сохранения и развития завоеваний афганской революции, обеспечения безопасности наших южных границ, трудящиеся Грузии, как и весь советский народ, горячо одобряют внешнеполитическую деятельность ЦК нашей партии, Политбюро, товарища Леонида Ильича Брежнева, всецело соответствующую жизненным интересам нашей Родины, всего прогрессивного человечества…» Позже он, правда, высказывался совсем иначе, но, как говорится, из песни слова не выкинешь. Вообще надо сказать, что Э. Шеварднадзе всегда отличался тем, что во всех своих публичных выступлениях, будь то на съездах или пленумах, расхваливал мудрость и прозорливость вождя, заливаясь «кавказским» соловьем.
Начальник 4-го Главного медицинского управления («кремлевская больница») академик Е. И. Чазов, много лет наблюдавший за состоянием здоровья Л. Брежнева, констатировал, что примерно в последние семь лет жизни у Генерального секретаря ЦК КПСС произошли такие изменения функций центральной нервной системы, что по этой причине он не мог выполнять свои обязанности. На многие обстоятельства проливают свет воспоминания академика: «Когда сейчас иногда раздаются голоса, в том числе и со стороны бывшего руководства, о том, что Политбюро и ЦК не были проинформированы об истинном состоянии здоровья Брежнева, то это даже не лукавство, не уловка, а «ложь во спасение». Ведь тем, кто знал и мирился с ситуацией, надо как-то оправдать свое молчание и бездействие. Да, по правде говоря, что они могли сделать? Вся власть в то время была в руках «группы Брежнева», а тех из руководства, кто не входил в эту группу, вполне устраивала сложившаяся ситуация, ибо она сохраняла их положение и их будущее при немощном Брежневе… Это касается и очень больного для нашей страны вопроса начала афганской войны.
Я не знаком с подробностями подготовки и проведения вторжения наших войск в Афганистан. Если верить некоторым средствам массовой информации, то только четыре человека — Устинов, Громыко, Андропов и Тихонов — подготовили и осуществили это вторжение, никто в руководстве, в ЦК не знал, что будет осуществлена такая акция. Но это не так. Членов руководства страны и членов ЦК постоянно информировали о положении в Афганистане. Сотни наших представителей, в том числе партийные советники, работники КГБ и армейской разведки, собирали обширный материал и представляли его в Москву.
Для меня афганские события начались раньше, чем произошел ввод советских войск, — они начались в период, когда по приказанию Хафизуллы Амина его брат Абдулла (руководитель афганской службы безопасности) сам или руками кого-то из своих людей «устранил» руководителя партии (НДПА) и государства Тараки…
Брежнев, несмотря на снижение способности критического восприятия, бурно переживал это событие. Больше всего его возмущал тот факт, что только 10 сентября, незадолго до этих событий, он принимал Тараки, обещал ему помощь и поддержку, заверял, что Советский Союз полностью ему доверяет. «Какой же подонок — Амин: задушить человека, с которым вместе участвовал в революции. Кто же стоит во главе афганской революции? — говорил он при встрече. — И что скажут в других странах? Разве можно верить слову Брежнева, если его заверения в поддержке и защите остаются словами?» Приблизительно в таком же духе, как говорил мне Андропов, Брежнев высказывался в его присутствии и в присутствии Устинова. Вряд ли эти замечания Брежнева сыграли роль катализатора вторжения в Афганистан, но в том, что события, последовавшие за убийством Тараки, и потеря доверия к Амину со стороны Брежнева и его окружения сыграли роль в вводе войск в Афганистан, нет сомнения. Именно после этих событий началась подготовка к вторжению…
В то время мне нередко приходилось встречаться с Андроповым, никогда за все 17 лет знакомства я не видел его в таком напряжении. Мне кажется, что непосредственно перед вводом советских войск в Афганистан у него, в отличие от Устинова, появлялись периоды неуверенности и даже растерянности. Но он очень доверял своим источникам информации, которые способствовали созданию определенного представления о ситуации в этой стране и возможных путях ее разрешения. Считалось, что если изолировать Амина и его окружение, поставить вместо них в руководстве новые лица, поддержать это руководство военной силой, то все встанет на свои места…
Без больших потерь с советский стороны вместо Амина во главе партии и государства был поставлен Бабрак Кармаль. Однако, вопреки информации, все произошло наоборот — ввод войск обострил ситуацию…
Вспоминая период перед вторжением советских войск в Афганистан, разворот событий, уверен, что решение о начале афганской войны было достоянием многих лиц и мифом является утверждение о том, что о нем знала только узкая группа в руководстве страны…«Говоря о реакции в Советском Союзе на ввод войск в Афганистан, следует заметить, что, пожалуй, один только А. Д. Сахаров, да еще члены «подпольных, диссидентских кружков» публично осудили эту акцию. Но делали они свои заявления в средствах массовой информации Запада, которые были тогда мало известны широкой советской общественности, и практически эти выступления остались просто не замеченными или «вызвали гнев и возмущение советского народа», поэтому никакого влияния на предотвращение или сокращение вмешательства СССР в дела ДРА они оказать не могли. И их, по-моему, не следует переоценивать сейчас. Остальные вообще предпочитали помалкивать. Это впоследствии обнаружилось великое множество деятелей, которые не только «в уме», но и «в открытую» всегда были «против», правда, голосов их тогда почему-то не было слышно. Поэтому сейчас каждому человеку, в том числе и журналистам, надо самому быть честным до конца — и не «осуждать» абстрактно «верхи» — политиков, военных, ученых-востоковедов и т. д. То есть кого угодно, но только не себя.
Некоторые прежние руководители КПСС и СССР, которые принимали это решение (Л. И. Брежнев, Ю. В. Андропов, Д. Ф. Устинов, М. А. Суслов…), не дожили до окончания «афганской» войны. Они унесли с собой в могилу тайну, как в деталях решался вопрос о вводе войск в ДРА, а вот А. А. Громыко в 1988-1989 гг. успел кое-что поведать:
«…5 декабря 1978 года был подписан советско-афганский Договор о дружбе, добрососедстве и сотрудничестве.
…в соответствии с этим договором правительство Республики Афганистан обратилось к Советскому Союзу с просьбой оказать вооруженную поддержку афганской народной армии.
Эта просьба взвешивалась в Советском Союзе долго и тщательно. В конце концов Политбюро ЦК КПСС единогласно приняло решение об оказании такой помощи…
Дополнительную остроту обстановке придало убийство Генерального секретаря ЦК Народно-демократической партии Афганистана Тараки, от правительства которого исходили просьбы о помощи. Этот кровавый акт произвел потрясающее впечатление на советское руководство. Л. И. Брежнев особенно тяжело переживал его гибель.
В конце концов в такой обстановке и было принято решение о введении ограниченного контингента советских войск в Афганистан.
После того как это решение было принято на Политбюро, я зашел в кабинет Брежнева и сказал:
— Не стоит ли решение о вводе наших войск оформить как-то по государственной линии?
Брежнев не стал отвечать сразу. Он взял телефонную трубку:
— Михаил Андреевич, не зайдешь ли ко мне? Есть потребность посоветоваться.
Появился Суслов. Брежнев проинформировал его о нашем разговоре. От себя добавил:
— В сложившейся обстановке, видимо, нужно принимать решение срочно — либо игнорировать обращение Афганистана с просьбой о помощи, либо спасти народную власть и действовать в соответствии с советско-афганским договором.
Суслов сказал:
— У нас с Афганистаном имеется договор, и надо обязательства по нему выполнять быстро, раз мы уж так решили. А на ЦК обсудим позднее.
Состоявшийся затем в июне 1980 года Пленум ЦК КПСС полностью и единодушно одобрил решение Политбюро.
Еще во время рабочих совещаний перед принятием окончательного решения о вводе наших войск начальник Генерального штаба Маршал Советского Союза Н. В. Огарков высказывал мнение о том, что отдельные части афганской армии могут оказать сопротивление.
Первоначально предполагалось, что наши войска будут только помогать местным жителям защищаться от вторгшихся извне банд, оказывать населению содействие продовольствием и предметами первой необходимости — горючим, тканями, мылом и т. д.
Мы не хотели ни увеличивать численность своего контингента, ни втягиваться в серьезные боевые действия. Да и разместились наши войска в основном гарнизонами в городах…» Главная цель советского военного присутствия в ДРА была миротворческой и формулировалась однозначно — оказание помощи в стабилизации обстановки и отражении возможной агрессии извне. Советские войска должны были стать гарнизонами и не ввязываться во внутренний конфликт и боевые действия. Им действительно предписывалось повсеместно оказывать помощь местному населению в защите от банд, а также распределять продовольствие, горючее и предметы первой необходимости. Сейчас, конечно, понятно, что такая установка была нереальной, но тогда посчитали ее приемлемой.
Читатель сам может убедиться, с каким трудом тогда в Советском Союзе принималось это решение. Оно не было скоропалительным и спонтанным, как пытаются представить некоторые журналисты, однако решающее слово осталось за непрофессионалами.
Да, руководство Генерального штаба ВС СССР (Н. В. Огарков, С. Ф. Ахромеев,* В. И. Варенников), а также главнокомандующий Сухопутными войсками генерал армии И. Г. Павловский до принятия окончательного решения политическим руководством СССР выступали против ввода войск, так как считали, что внутренние конфликты афганское руководство должно разрешать исключительно самостоятельно, наше военное присутствие спровоцирует развязывание боевых действий и приведет к усилению мятежного движения в стране, которое в первую очередь будет направлено против советских войск, а слабое знание обычаев и традиций афганцев, особенно ислама, национально-этнических и родоплеменных отношений поставит наших воинов в весьма тяжелое положение. Это, кстати, затем и произошло, но на доводы и возражения военных не обратили внимания. Более весомыми оказались аргументы, приводимые партийными функционерами, которые были больше основаны на идеологических соображениях, чем на объективных реалиях и государственных интересах собственной страны.
*Сергей Федорович Ахромеев, Маршал Советского Союза, советник Президента СССР по военным вопросам. После попытки государственного переворота в августе 1991 г. покончил жизнь самоубийством (по официальной версии). Он не входил в состав образованного тогда ГКЧП, но самостоятельно приехал в Москву из Сочи, где находился на отдыхе, и вошел в его штаб. Участника Великой Отечественной войны, Героя Советского Союза Ахрбмеева похоронили без воинских почестей на Кунцевском кладбище в Москве. А в ночь с 31 августа на 1 сентября 1991 г. над могилой этого человека и над его телом было совершено дикое надругательство — неизвестные лица, раскопав могилу, «сняли» с С. Ф. Ахромеева маршальский китель, брюки, рубашку, галстук, забрали также и фуражку.
Первый заместитель министра обороны СССР Маршал Советского Союза Сергей Леонидович Соколов в начале декабря ушел в отпуск и поехал по депутатским делам на неделю в Карелию. Затем он намеревался съездить отдохнуть в Кисловодский военный санаторий. Однако неожиданно его отозвали в Москву. Ничего не подозревая, он сказал своим домашним, чтоб они готовились к отъезду. Но вместо Кисловодска он уже на следующий день оказался в Термезе, городе, расположенном на советско-афганской границе. Именно С. Соколову поручили осуществлять непосредственное руководство подготовкой и вводом войск в Афганистан. Уезжая, он сказал жене: «Через месяц вернусь, и тогда поедем в санаторий». Но командировка растянулась на целый год…
По поводу причин и целей ввода войск существует много толкований и мнений. Они очень различны, порой даже полярны. Попробую привести некоторые, наиболее характерные из них, а также показать разные версии и взгляды с анализом ситуации, сложившейся в тот период в мире. Она была очень не простой и оценивалась неоднозначно. В записке, представленной ЦК КПСС уже после ввода советских войск в Афганистан, давалась следующая оценка и причины этой акции.
Документ Совершенно секретно ЦК КПСС
К событиям в Афганистане 27-28 декабря 1979 г.
После государственного переворота и убийства Генерального секретаря ЦК НДПА, председателя Революционного Совета Афганистана Н. М. Тараки, совершенных Амином в сентябре этого года, ситуация в Афганистане резко обострилась, приобрела кризисный характер.
X. Амин установил в стране режим личной диктатуры, низведя положение ЦК НДПА и Революционного Совета фактически до положения чисто номинальных органов. На руководящие посты в партии и государстве были назначены лица, связанные с X. Амином родственными отношениями либо узами личной преданности. Из рядов партии были изгнаны и арестованы многие члены ЦК НДПА, Ревсовета и афганского правительства. Репрессиям и физическому уничтожению в основном подвергались участники Апрельской революции, лица, не скрывавшие своих симпатий к СССР, те, кто защищал ленинские нормы внутрипартийной жизни. X. Амин обманул партию и народ своими заявлениями о том, что Советский Союз якобы одобрил меры по устранению из партии и правительства Н. М. Тараки.
По прямому указанию X. Амина в ДРА стали распространяться заведомо сфабрикованные слухи, порочащие Советский Союз и бросающие тень на деятельность советских работников в Афганистане, для которых были установлены ограничения в поддержании контактов с афганскими представителями. В то же время имели место попытки наладить контакты с американцами в рамках одобренного X. Амином «более сбалансированного внешнеполитического курса». X. Амин ввел в практику проведение конфиденциальных встреч с поверенным в делах США в Кабуле. Правительство ДРА стало создавать благоприятные условия для работы американского культурного центра, по распоряжению X. Амина спецслужбы ДРА прекратили работу против посольства США. X. Амин стремился упрочить свои позиции путем достижения компромисса с главарями внутренней контрреволюции. Через доверенных лиц он вступил в контакт с лидерами правомусульманской оппозиции.
Масштабы политических репрессий приобретали все более массовый характер. Только за период после сентябрьских событий в Афганистане было уничтожено без суда и следствия более 600 членов НДПА, военнослужащих и других лиц, заподозренных в анти-аминовских настроениях. Фактически дело шло к ликвидации партии.
…Диктаторские методы управления страной, репрессии, массовые расстрелы, несоблюдение норм законности вызвали широкое недовольство в стране. В столице стали появляться многочисленные листовки, в которых разоблачался антинародный характер нынешнего режима, содержались призывы к единству для борьбы с «кликой X. Амина». Недовольство распространилось и на армию. Значительная часть офицеров высказывала возмущение засильем некомпетентных ставленников X. Амина. По существу, в стране сложился широкий антиаминовский фронт…
В чрезвычайно сложных условиях, которые поставили под угрозу завоевания Апрельской революции и интересы обеспечения безопасности нашей страны, встала необходимость оказания дополнительной военной помощи Афганистану, тем более что с такой просьбой обратилось и прошлое правительство ДРА. В соответствии с положениями советско-афганского договора 1978 г. было принято решение направить в Афганистан необходимый контингент Советской Армии…
Ю. Андропов, А. Громыко, Д. Устинов, Б. Пономарев.
№ 2519-А, 31 декабря 1979 г.
