Продолжение 1 книги "Трагедия и доблесть Афгана" А.А. Ляховского
Приведенные в документе
аргументы сводятся в основном к тому, что главная причина ввода войск —
необходимость устранения от власти X. Амина. Но так ли это было важно? Еще не
известно, как бы развивались события в Афганистане, останься X. Амин во главе
ДРА. Ведь сила любого государства, а тоталитарного в особенности, во многом
зависит от личности его руководителя. Когда это сильная личность — государство
развивается, в противном случае оно или хиреет, или разваливается вовсе. По
всем оценкам X. Амин был сильной личностью, и определенно вряд ли бы он отошел
от СССР. Но на советское руководство сильное влияние оказали сведения спецслужб
о причастности X. Амина к ЦРУ. К тому же немаловажную роль сыграл личностный
фактор, амбиции отдельных советских политиков (X. Амину не могли простить, что
он проигнорировал обращение Политбюро ЦК КПСС и «лично» Л. И. Брежнева
относительно сохранения жизни Н. Тараки). Именно личные амбиции Генсека ЦК КПСС
оказали определяющее влияние на остальное руководство СССР, лишив его
государственной мудрости, заставив изменить убеждения о нецелесообразности
непосредственного применения своих войск во внутреннем афганском конфликте.
Рассматривая вопрос о вводе советских войск в Афганистан, нельзя не отметить,
что на разработке советской политики в отношении ДРА, безусловно, сказывались
реалии и оценки международной обстановки того времени. Шла «холодная война».
Происходило
военно-стратегическое противостояние двух сверхдержав (США и СССР), двух систем
и военных блоков, а также геополитическое соперничество с Китаем. Он тогда
рассматривался советским руководством как вероятный противник.
Еще было неясно, как
повернутся события в Иране, где к власти пришел Хомейни. Антишахская революция
в Иране и установление там исламского режима вынудило американцев искать новые
места для военных баз. Поэтому массированная помощь афганским мятежникам и
усиление группировки сил США в регионе, в непосредственной близости от наших
границ, не могло не насторожить руководителей Советского Союза. Кроме того, в
конце 70-х годов развитие процесса разрядки в отношениях СССР и США заметно
затормозилось. Администрация Дж. Картера в одностороннем порядке приняла
решение заморозить на неопределенный срок ратификацию Договора ОСВ-2, что было
расценено в Советском Союзе как показатель резкого изменения общего
военно-политического курса американцев. НАТО рассмотрело вопрос о ежегодном
увеличении его членами своих военных бюджетов до конца XX века. Американцы
создали «силы быстрого реагирования» и т. д.
Еще в июне 1978 г. в
Аннаполисе (США) состоялся симпозиум атлантической группы НАТО, где обсуждалась
ситуация с Афганистаном и вытекающие отсюда последствия для Америки и ее
союзников. В симпозиуме под кодовым названием «Морское звено» участвовало более
270 генералов, адмиралов, дипломатов, ученых и официальных лиц. Было единодушно
отмечено, что Запад и НАТО не могут позволить себе такой роскоши, как
заниматься только Европой. На декабрьской (1979 г.) сессии НАТО была одобрена
программа производства и размещения в Европе ряда новых систем американского
ракетно-ядерного оружия: «Министры иностранных дел стран НАТО одобрили в
Брюсселе план размещения в Западной Европе новых ракет средней дальности.
Заседание названо чрезвычайной важности и успешным. Госсекретарь США, по
сведениям, в частности, подчеркнул: «Мы решили привести в исполнение план
модернизации ядерных сил НАТО.»
«На заседании было решено, что
США будут производить ракеты «Круз» и «Першинг-2». Взятые на вооружение в
Западной Европе, эти ракеты смогут поражать территорию Советского Союза. На
совещании упоминалось о попытках Советского Союза убедить членов НАТО
отказаться от размещения этих ракет. Единственная страна, где эта попытка
увенчалась успехом, — Нидерланды. Хотя есть сведения, что и они вынесут свое
окончательное решение через два года. На полгода перенесла рассмотрение этого
вопроса и Бельгия. Остальные члены НАТО утверждают, что любая отсрочка
приведения в исполнение этого плана недопустима…» (из донесения представителя
КГБ СССР в Брюсселе, 13 декабря 1979 г.).
Советское руководство также
беспокоило то обстоятельство, что происходило дальнейшее сближение между США и
Китаем на антисоветской основе. Демонстративно усиливалось американское военное
присутствие в Персидском заливе, в непосредственной близости от Афганистана и
наших южных границ. Как напряженная, взрывоопасная оценивалась обстановка в
различных регионах мира, особенно на Ближнем и Среднем Востоке. Непосредственно
за его юго-западной границей происходила другая революция — в Иране, которая
беспокоила советских лидеров по двум причинам. Прежде всего, исламское
возрождение в Иране могло уменьшить там советское влияние и распространить
«неповиновение» на Афганистан и даже среди миллионов советских мусульман.
Далее, падение шаха могло потребовать от Соединенных Штатов поиска иного места
в регионе для своей военной базы, поэтому Политбюро ЦК КПСС была проявлена
решимость не позволить своему сопернику воспользоваться аналогичной ситуацией в
Афганистане.
Предпринимая такой шаг,
советское руководство исходило из существовавших тогда оценок обстановки в мире
и регионе, а также взглядов на перспективы соперничества с США. Преобладающим
являлось мнение, что размещение американских ракет в Европе сделало уязвимыми
советские объекты вплоть до Урала, а эта акция позволила бы снять напряженность
и отвлечь внимание от европейской части. Усиление авианосной группировки в
Персидском заливе и авиации на острове Диего-Гарсия создало трудности в
противовоздушной обороне промышленных и основных центров добычи нефти, газа и
угля в Сибири. Возможность размещения в Афганистане ввиду революции в Иране
американских средств еще больше усугубила положение. По мнению некоторых
экспертов, была опасность вмешательства американцев в дела Афганистана, что
могло создать угрозу безопасности южным границам СССР. На мой взгляд, это было
маловероятно, так как их постигла бы та же участь, что и нас. Сыграло, видимо,
свою роль стремление советского руководства предотвратить становление
террористического режима Амина и защитить афганский народ от геноцида, а также
не допустить прихода к власти оппозиции, тем самым сохранить «идеологического»
союзника.
Кроме того, в стиле
руководства преобладало тогда великодержавное мышление. Отмечалось также
несколько пренебрежительное отношение к афганцам, да и не только к ним. Д. Ф.
Устинов, например, полагал, что стоит только появиться в Афганистане советским
войскам, как одни мятежники тут же сложат оружие, а другие попросту разбегутся.
Оценивая обстановку в ДРА и
вокруг нее, советские руководители с тревогой реагировали на заявления
исламских фундаменталистов о том, что в случае их прихода к власти они
перенесут борьбу «под зеленым знаменем джихада» на территорию советских
среднеазиатских республик.
«Кремль настолько увяз в
поддержке кабульских «марксистов», что уже не сможет избежать прямой военной
поддержки своим протеже… Кроме того, Москву пугают перспективы влияния нового
Ирана не только в Афганистане, но и в Азербайджане и Средней Азии. Именно
московская креатура в Кабуле является, по мнению Кремля, важным форпостом
против идеи единства всех мусульман» (Кейхан, Тегеран, 15.9.1979 г.). Так
расценивали ситуацию иранские политологи.
Конечно, когда обстановка в
мире кардинально изменилась, эти обстоятельства многим кажутся несущественными,
а страхи преувеличенными. Многие авторы статей по «афганской проблематике» говорят
о надуманности таких угроз, о «пускании власть имущими утки» с целью оправдания
своих действий по вводу войск на территорию соседнего государства. Можно с
этим, конечно, отчасти согласиться, но нельзя не учитывать, что сложившаяся
ситуация в ДРА и вокруг него была взрывоопасной. И она не могла не повлиять на
тогдашнее советское политическое и государственное руководство. Ведь в 70-80-х
годах в СССР были совсем другое мировозрение, другие взгляды и подходы в
международной политике. И не правы, очевидно, те, кто показывает глупцами Ю.
Андропова, Д. Устинова, А. Громыко, которые принимали тогда решение на ввод
войск в Афганистан. Они таковыми не являлись. Просто им не хватило
государственной мудрости (а возможно, твердости духа и настойчивости при отстаивании
своих взглядов о нецелесообразности ввода войск), и они не нашли другого
выхода, а этот шаг, как им казалось, должен был решить все проблемы. Как бы то
ни было, но они пытались действовать в интересах национальной безопасности
государства во имя какой-то высшей идеологической цели, но абстрагировались от
народа.
Вообще с судьбами и жизнями
людей за всю историю Советского Союза никогда не считались. Их «клали на алтарь
Отечества», когда было надо и не надо. Ведь на протяжении длительного времени
политика внешней безопасности Советского Союза строилась в значительной степени
на основе идеологических догм. Именно они выступали критерием правильности при
оценке принимаемых тогда решений. Им же были подчинены государственные и
национальные интересы страны. Особое внимание уделялось поддержке своих
идеологических союзников. Достаточно вспомнить Карибский кризис, Германию (1953
г.), Венгрию (1956 г.), Чехословакию (1968 г.) и т. д.
Надо заметить, что опыт
Афганистана позже кое-чему все-таки научил советских руководителей, так как во
время обострения обстановки в Польше в начале 80-х годов, когда встал вопрос о
вводе туда войск Варшавского Договора для защиты социалистических завоеваний
(аналогично это было в 1968 г. в отношении Чехословакии), пожалуй, основной
причиной того, что эта акция не состоялась, было советское присутствие в
Афганистане. Возможно, это предотвратило еще большие жертвы. Как говорится, «не
было бы счастья, да несчастье помогло».
В свете улучшения
советско-американских и советско-израильских отношений в конце 80-х годов стало
можно высказывать различные, иногда самые фантастичные версии, объясняющие
мотивы, побудившие советское высшее политическое руководство принять решение на
ввод войск в ДРА. Есть даже аналитики, которые пытаются представить этот акт
чуть ли не как сговор между СССР и США, призванный отвлечь внимание от Израиля.
Утверждается, например, что сценарий Саурской революции и последующих событий в
Афганистане был разработан в ЦРУ и израильской разведке. По их мнению,
определенные круги на Западе были заинтересованы в том, чтобы отвлечь внимание
мировой общественности от Ближнего Востока втянуть Советский Союз в вооруженный
конфликт в другом регионе, вбить клин между СССР и арабским (в основном
мусульманским) миром, и что влияние этих сил на советское руководство оказалось
решающим, так как с вводом наших войск в Афганистан все эти задачи были
выполнены.
Доктор исторических наук,
этнограф-востоковед С. И. Королев, например, по этому поводу говорил: «Мне
очень запомнились так называемые «ситуационные анализы» в Институте
востоковедения по Афганистану. «Эксперты» делали выводы: на Памире могут
появиться американские ракеты, в Афганистане надо провести земельно-водную
реформу. Провели. Результат общеизвестен. Разработанная теми же «экспертами»
реформа превратила миллионы афганцев из горячих сторонников в непримиримых
противников нашей страны. Американские ракеты так и не появились. Зато тем же
американцам были развязаны руки на Ближнем Востоке, как и Израилю…»
Трудно согласиться также с
теми исследователями, которые на первый план выдвигают экономические выгоды,
которые якобы мог получить Советский Союз после вторжения в Афганистан. Здесь,
видимо, уместно напомнить оценку, данную этой державе еще А. Е. Снесаревым:
«Афганистан сам по себе никакой цены не представляет. Но этого мало. Это горная
страна, лишенная дорог, с отсутствием технических удобств, с разрозненным и
ненадежным населением; а это население сверх того еще и свободолюбиво,
отличается гордостью, дорожит своей независимостью. Последнее обстоятельство
ведет к тому, что если этой страной и можно овладеть, то удержать ее в руках
очень трудно. На заведение администрации и заведение порядка потребуется
столько ресурсов, что страна этих трат никогда не вернет: ей вернуть не из чего.
Поэтому мы должны сказать со
всей откровенностью, что в истории столетней борьбы между Англией и Россией
Афганистан сам по себе никакой роли не играл и ценность его всегда была
косвенная и условная. Если вдуматься в существо его политической ценности, то
она, главным образом, сводится к тому, что Афганистан включает в себя
операционные пути в Индию, он является единственным преддверьем в Индию, и
другого нет.
…Это подтверждается
тысячелетней историей и завоевателями Индии, которые всегда шли через Афганистан…»
Действительно, и новейшая
история подтверждает правильность многих выводов А. Е. Снесарева, хотя сделаны
они были еще в 1921 г. В связи с этим ввод советских войск в ДРА, кроме всего
прочего, не случайно обернулся для СССР колоссальными экономическими потерями.
Кому было выгодно, чтобы
Советский Союз увяз в региональном локальном конфликте? Видимо, всем тем, кто
оказывал помощь оппозиционным НДПА силам и всячески стремился затянуть
пребывание советских войск в Афганистане. В 1979-1980 гг. даже западные
журналисты обращали внимание: когда советские войска фактически начали
выдвигаться к афганской границе, Пентагон и государственный департамент США
подозрительно хранили молчание. При современных средствах разведки они не могли
пропустить подготовку советских войск к вводу в Афганистан. Очевидно,
американцы «тихо» ждали, что СССР будет втянут в войну, в которой невозможно
победить. Более того, на основе анализа предпринятых в тот период американцами
мер рискну предположить, что советские руководители и наши спецслужбы «попались
на удочку», их специально ввели в заблуждение, прекрасно проведя комплексную
дезинформацию стратегического размаха.
Сейчас часто задают вопрос:
«Можно ли было предотвратить ввод советских войск в Афганистан и нужно ли их
было вообще вводить?» Конечно, можно много рассуждать на эту тему и давать
какие-то рекомендации. Я не хочу брать на себя такую роль, ведь историю вспять
не повернуть, она альтернативы не имеет и не повторяется, как бы этого ни
хотелось. Легко, конечно, все предвидеть тогда, когда события произошли. И все
же надо сказать, что фатальной неизбежности посылать войска в ДРА не было.
Никакие объективные обстоятельства, даже в то время, к этому не вынуждали.
Решающим оказался субъективный, «личностный» фактор. Да и входили мы туда для
обеспечения мира, а принесли — войну. Этот фактор очень важно учитывать сейчас,
принимая решение на проведение миротворческих операций под эгидой ООН. Ведь
примененение даже миротворческих многонациональных войск часто выполняет роль
детонатора, провоцирующего эскалацию конфликта.
Многие исследователи до сих
пор не могут найти ответа вопросы: «Почему Советский Союз проводил в ДРА
пассивные действия? Даже когда это было необходимо, не увеличил свою
группировку, тем самым давая мятежникам шанс для продолжения борьбы. Кому было
выгодно, чтобы эта война «тлела»?» Ведь такая тактика и стратегия еще никогда
успеха не приносила. Американцы, например, давно уже сделали определенные
выводы из своей неудачи во Вьетнаме. Они теперь придерживаются взглядов — если
начал войнy, то надо задействовать в ней все имеющиеся силы и средства,
противном случае не нужно начинать ее вообще. Все равно при этом поставленных целей
добиться не удастся, а потери будут на лицо. Кстати, против Ирака в 1991 г. они
действовали решительно, обрушив всю свою мощь (хотя в том же Сомали американцы
опять эшли от этой тактики, правда, действуя в рамках ООН). История же не раз
доказывала, что нельзя играть в войну, а если начал, то надо воевать как
следует. СССР же в Афганистане ограничивался боевыми действиями сравнительно
ограниченных масштабов, то есть в русле выработанной Комитетом начальников
штабов США линии, называемой конфликтом низкой интенсивности, который изматывал
Советский Союз и экономически, и морально.
И в конечном итоге своих
размышлений приведу документ, составленный на основании донесений советских
представителей в Кабуле (он не учитывает просьбы, высказанные по партийной линии),
который наглядно показывает, что афганские правители любыми способами хотели
заполучить себе в помощь войска.
Особо важный документ
Перечень просьб афганского
руководства по поводу ввода в ДРА различных контингентов советских войск в 1979
г. (Числа указаны по дням передачи секретных донесений в Москву)
14 апреля — направить в ДРА
15-20 советских боевых вертолетов с экипажами.
16 июня — направить в ДРА
советские экипажи на танки и БМП для охраны правительства, аэродромов Баграм и
Шиндад.
11 июля — ввести в Кабул
несколько советских спецгрупп численностью до батальона каждая.
19 июля — ввести в Афганистан
до двух дивизий.
20 июля — ввести в Кабул
воздушно-десантную дивизию.
21 июля — направить в ДРА 8-10
вертолетов Ми-24 с советскими экипажами.
24 июля — ввести в Кабул три
армейских подразделения.
1 августа — направить в Кабул
спецбригаду.
12 августа — необходимо
скорейшее введение в Кабул советских подразделений, которые потребуются
афганцам до весны.
12 августа — направить в Кабул
три советских подразделения и транспортные вертолеты с советскими экипажами.
21 августа — направить в Кабул
1,5 - 2 тыс. советских десантников. Заменить афганские расчеты зенитных средств
советскими расчетами.
25 августа — ввести в Кабул
советские войска.
2 октября — направить
спецбатальон для личной охраны Амина.
20 ноября — ввести в провинцию
Бадахшан усиленный полк.
2 декабря, 4 декабря — ввести
в северные районы Афганистана подразделения советской милиции.
12 декабря, 17 декабря —
разместить на севере Афганистана советские гарнизоны, взять под охрану дороги
ДРА.
Всего таких просьб,
направленных только через советских представителей, было около двадцати. Семь
из них высказывались X. Амином уже после устранения им Н. М. Тараки.
Кроме того, были и личные обращения
к советскому руководству при встречах на высшем уровне и во время телефонных
разговоров. Однако, если раньше некоторые специалисты по Афганистану ставили
под сомнение наличие таких просьб, говоря о том, что советские войска внезапно
вторглись на территорию своего соседа, то теперь они утверждают: да, такие
просьбы были, но они, дескать, не имеют юридической силы, то есть ссылаться на
них неправомерно, так как, войдя в Афганистан, «русские сместили и убили того,
кто их туда приглашал».
Завершающий этап подготовки к вводу советских войск в ДРА
На следующий день после
принятия политическим руководством СССР решения на ввод советских войск в
Афганистан была сформирована Оперативная группа Министерства обороны СССР (ОГ
МО СССР) во главе с первым заместителем начальника Генерального штаба генералом
армии С. Ф. Ахромеевым. В эту группу вошли генералы и офицеры Генерального
штаба, а также представители от всех видов и родов Вооруженных Сил СССР,
главных и центральных управлений МО СССР. В 22:00 14 декабря ОГ МО СССР прибыла
в Термез, город, расположенный на советско-афганской границе, и приступила к
работе в Туркестанском военном округе (ТуркВО). Чуть позже руководителем
Оперативной группы МО СССР назначили Маршала Советского Союза С. Л. Соколова.
В Главном оперативном
управлении Генштаба, где я тогда проходил службу, тоже работала специальная
группа генералов и офицеров от всех видов Вооруженных Сил и родов войск по
обеспечению ввода 40-й армии в Афганистан. Ими готовились проекты директив
министра обороны и начальника Генерального штаба на отмобилизование и
обеспечение ввода войск в Афганистан. Планировались и осуществлялись перевозки
войск, техники, вооружения и других материальных средств к афганской границе,
проводились различные организационные мероприятия. Отслеживалась
военно-политическая обстановка в Афганистане и докладывались предложения по
ней. И хотя эта группа «посвященных» работала за «закрытыми дверями», но многие
офицеры Главного оперативного управления знали о существе решаемых ими вопросов,
и поэтому ввод советских войск в Афганистан для многих из них не явился
неожиданностью. Можно ли поверить, что члены и кандидаты в члены Политбюро ЦК
КПСС ничего не знали об этом?
Документ-справка Оперативные группы МО СССР и ГШ ВС СССР в
Афганистане
…В течение всего периода
пребывания советских войск в Афганистане там время от времени работали
различные оперативные группы Министерства обороны и Генерального штаба
Вооруженных Сил СССР. Первая такая группа во главе с заместителем командующего
ВДВ генерал-лейтенантом Н. Н. Гуськовым прибыла в Кабул 23 декабря 1979 г.
Именно она 25-27 декабря осуществляла руководство переброской по воздуху в
Баграм и Кабул воздушно-десантных частей, их размещением и действиями во время
свержения сторонников X. Амина.
3 января 1980 г. в Афганистан
из Термеза прилетела Оперативная группа Министерства обороны СССР во главе с
Маршалом Советского Союза С. Л. Соколовым (генерал армии С. Ф. Ахромеев стал
его заместителем), которая находилась там до ноября того же года. Потом время от
времени эта группа выезжала в ДРА для координации боевых действий советских и
афганских войск при проведении наиболее крупных операций (например, в
Панджшере) на срок до полугода. Со второй половины 1984 года руководство
Оперативной группой МО СССР в ДРА было возложено на генерала армии В. И.
Варенникова, в то время первого заместителя начальника Генерального штаба ВС
СССР. Он сначала лишь периодически выезжал в Афганистан, а со 2 января 1987 г.
идо окончания вывода советских войск находился в Афганистане постоянно.
Генералы и офицеры ОГ МО СССР
систематически работали в частях и соединениях 40-й армии по оказанию
практической помощи их командирам и штабам при подготовке и проведении боевых
действий, организации боевой подготовки с учетом накопленного опыта, а также
координации действий и поддержанию взаимодействия с афганской армией.
Оказывалась помощь советническому аппарату в планировании боевых действий,
повышении боеспособности афганских вооруженных сил и решении различных вопросов
боевой деятельности.
Кроме того, именно этой
группой решались самые разнообразные задачи как военного, так и экономического,
политического и социального характера.
В связи с тем, что ОГ МО СССР
первое время в Афганистане находилась от случая к случаю, в основном для руководства
крупными операциями, в марте 1985 г. в Кабул направили группу представителей
Генерального штаба (в составе 5 человек), которую возглавил генерал для особых
поручений начальника Генштаба ВС СССР по Афганистану генерал-майор Б. В. Громов
(март 1985 г.-апрель 1986 г.). В последующем ею руководили: генерал-майор Ю. В.
Ярыгин (апрель 1986 г.-май 1987 г.) и генерал-майор B. C. Кудлай (май 1987
г.-январь 1989 г.).
С началом вывода советских
войск в 1988 г. в Афганистане приступила к работе специальная Оперативная
группа Генерального штаба ВС СССР под руководством генерал-лейтенанта А. Г.
Гапоненко, которая занималась созданием трехмесячных неприкосновенных запасов
для ВС РА в ключевых районах страны (Кандагар, Джелалабад, Газни, Гардез и т.
д.) и на сторожевых заставах.
Источник информации: Генеральный штаб ВС СССР, Оперативная группа
МО СССР в ДРА-РА, 1979-1989 гг.
На начальном этапе «афганской
кампании» Оперативная группа МО СССР проделала огромную организаторскую работу.
Она осуществляла руководство перегруппировкой, отмобилизованием и вводом войск
на территорию Афганистана, а также проведением мероприятий по устранению от
власти X. Амина и становлению режима Б. Кармаля.
Документ (Секретно) Перечень распоряжений по созданию группировки
войск в ТуркВО для ввода в Афганистан
(Отданы Генеральным штабом
Вооруженных Сил СССР по устным приказам министра обороны СССР в декабре 1979
г.)
14 декабря — Перебазировать
полк истребителей-бомбардировщиков ЗакВО в Мары и передать его в распоряжение
ТуркВО.
16 декабря — Выделить из
управления ТуркВО и отмобилизовать полевое управление 40-й армии. Назначить
командующим армии первого заместителя командующего войсками ТуркВО
генерал-лейтенанта Тухаринова Ю. В. Привести в полную боевую готовность полевое
управление 40-й армии. Привести в полную боевую готовность мотострелковый и
танковый полки еще одной дивизии ТуркВО.
19 декабря — Передислоцировать
мотострелковый и танковый полки, готовность которых была повышена 16 декабря, к
исходу дня 21 декабря в район Тахта-Базар. Привести в полную боевую готовность
части связи 40-й армии.
23 декабря — Привести в полную
боевую готовность мотострелковую дивизию САВО.
24 декабря — Министром обороны
СССР проведено совещание руководящего состава Министерства обороны, на котором
он объявил о принятом решении ввести войска в Афганистан. На совещании
присутствовали заместители министра обороны, главнокомандующие видов ВС и
командующий ВДВ, некоторые начальники главных и центральных управлений. Министр
обороны СССР отдал приказ ввести в Афганистан воздушно-десантную дивизию и
отдельный парашютно-десантный полк ВДВ, мотострелковую дивизию ТуркВО и
отдельный мотострелковый полк САВО. Одновременно было приказано привести в
полную боевую готовность ряд соединений и частей Сухопутных войск, а также
авиации ТуркВО и САВО для возможного увеличения группировки советских войск в
Афганистане. На экземпляре тезисов выступления на этом совещании, сохранившемся
в архиве Генерального штаба, рукою Д. Ф. Устинова красным карандашом сделана
пометка: «Особая важность и секретность».
25 декабря — Привести в полную
боевую готовность артиллерийские и зенитные части 40-й армии. Привести в полную
боевую готовность авиацию ТуркВО. Привести в полную боевую готовность еще одну
мотострелковую дивизию САВО. Привести в полную боевую готовность
понтонно-мостовой полк ТуркВО.
26 декабря — Отправить
мотострелковую дивизию САВО, приведенную в готовность 25 декабря, в
распоряжение ТуркВО. Отправить в район Тахта-Базар все части мотострелковой
дивизии ТуркВО, приведенной в готовность 23 декабря.
Источник информации:
Генеральный штаб ВС СССР, 1979 г.
