Мемуары
«Морская пехота Тихоокеанского флота в 1974-1980 гг.»
Автор: полковник Иванов Виктор Васильевич
выпускник БВОКУ-1968
1.Как я стал морским пехотинцем
Вообще-то, я был сугубо сухопутным офицером. В 1968 г. окончил Бакинское высшее общевойсковое командное училище по специальности - общевойсковой командир, то есть выпустился из училища командиром мотострелкового взвода. Окончание военного училища как раз совпало с вводом войск в Чехословакию. Было раньше такое государство. Теперь это два разных государства – Чехия и Словакия.
Курсанты Иванов В., Лапшов В. (будущий генерал-полковник)...
Слева: начальник училища генерал-майор Севастьянов К.В., ..., Сорокин М. (будущий генерал-лейтенант)
1 рота, выпуск 1968 г.
Так вот по распределению я был направлен для прохождения дальнейшей службы в Группу советских войск в Германии (ГСВГ). Раньше, после окончания Великой Отечественной войны Германия была разделена на два государства: ФРГ (Федеративная республика Германия) и ГДР (Германская демократическая республика), ГДР находилась под влиянием СССР и там располагалась наша самая крупная группировка войск. Полк, куда я получил назначение, в это время находился в Чехословакии, а мы, молодые выпускники-лейтенанты, не имеющие никакого опыта военной службы, дожидались возвращения нашего полка в ЧССР, неся через сутки службу начальниками караулов, дежурными по автопарку, помощниками дежурного по полку. В общем, подкрепляли теорию, изучаемую в военном училище, практическим выполнением уставов Гарнизонной, караульной и внутренней службы в течение 2-х месяцев в полном объеме до возвращения полка.
В то время боевая подготовка осуществлялась не на бумаге и в отчетах, а непосредственно на полигонах, танкодромах и стрельбищах. Тем более, что старшими командирами и нашими учителями были офицеры-фронтовики. Никогда не забуду командира полка подполковника Бунеева Ивана Ульяновича. Сам, уже будучи полковником, неоднократно, прежде чем принять какое-либо решение, думал, а какое решение принял бы он. Истинными воспитателями офицеров и солдат были командир батальона майор Широков и командиры рот - старшие лейтенанты Георгий Доруничев и Николай Ремизов. Иx опыт и отличное знание методов воспитательной работы, быстро сделали из нас настоящих командиров. Через 2 года я уже командовал мотострелковой ротой, а это почти 100 человек личного состава, а еще через 3 года перед заменой в Советский Союз, был выдвинут на должность командира мотострелкового батальона.
Кому-то покажется, в свете сегодняшних молниеносных продвижений по военной службе, генералами становятся буквально в считанные годы, и мои назначения выглядят не впечатляющими, но тот, кто служил в то время, знает, что зачастую, приезжая сюда командиром взвода, им же и уезжал, в лучшем случае - командиром роты. И не потому, что плохо служили, а потому, что в то время должности и звезды на погонах доставались большим трудом и потом. Хотя конечно, были и карьеристы и блатные (сынки больших начальников), и неправильно выбравшие профессию, люди. Нужно отметить, что пять лет службы в ГСВГ были отличной школой становления, нас, молодых офицеров.
В ноябре 1973 года я был назначен командиром мотострелкового батальона в г. Борисов (Белорусский военный округ). Но прослужить мне там довелось всего полгода. В июне 1974 года, меня вызвали в штаб дивизии, где начальник отдела кадров предложил мне по замене убыть на Тихоокеанский флот на должность командира батальона морской пехоты. Служба в Борисове оставила в моей памяти самые неприглядные воспоминания. Это был пример, какой ни в коем случае не должна быть армия. После отличной школы в ГСВГ, я попал служить как бы стройбат в худшем смысле этого понятия. Полк, да и вся дивизия, в которой мне пришлось «служить», были сокращенного состава, т.е. в них 6ыли все вооружения и боевая техника по штатам военного времени, а личный состав имелся только для обслуживания техники и обеспечения повседневной деятельности части. Так, если в Германии у меня в мотострелковой роте было около 100 человек, то в мотострелковом батальоне в Борисове, было, аж, 35 человек. Если там мы не вылезали с полигонов и стрельбищ, и у меня были автоматчики, гранатометчики, пулеметчики, снайперы и другие военные специальности, то теперь - это были каменщики, штукатуры, сварщики и плотники. Попав сюда, я, честно говоря, растерялся, когда на утреннем построении полка, раздав все на работы, офицеры и прапорщики маялись от безделья. Ну, а когда нечего делать, то отсюда и пьянки, потеря своих профессиональных навыков, деградация как офицера, так и личности. За все это время стрельбы были только один раз, и то, когда подошло время так называемой итоговой проверки. Меня вызвал командир полка и сказал: «Ничего не знаю, вот тебе один день на подготовку, а чтобы на проверке тройка была, хоть сам за всех стреляй». Солдаты и сержанты здесь тоже «подбирались» соответственно, в основном, с минимумом образования и очень много из республик Средней Азии. Никогда не забуду один случай, который произошел с моим командиром роты. Как-то вызвали нас всех срочно в парк боевой техники. Чтобы быстрее прибыть, мы часто сокращали путь и проходили часто через мост, проблем никогда не было. Но на этот раз там стоял солдат из Средней Азии. Так вот, командир спешит по вызову, вдруг часовой снимает автомат с плеча и ба-бах в воздух! Командир, естественно, сразу падает на живот, потому что не знает, что сделает солдат в следующий момент. По закону подлости упал он точно в лужу и начал потихоньку ощущать себя описавшимся младенцем. Когда он повернул голову, то увидел следующую картину6 солдат невозмутимо вешает автомат на плечо, достает из кармана шинели какую-то бумажку и по складам громко читает: «Стой! Кто идет?». Услышав выстрел, примчался начальник караула, кстати, командир взвода этой роты. Увидев лежащего навзничь своего командира, сопоставив увиденное с боевыми возможностями своего часового, он принял молниеносное решение и мощным ударом справа в челюсть снес воина на землю рядом с командиром. Вот такие были воины. Как тут не вспомнить одну из итоговых проверок в ГСВГ, когда нас проверяла комиссия МО СССР.
Проверка, как правило, проходила в течение недели, сдавая предмет за предметом. Так вот, работа комиссии должна была начаться с понедельника, но мы знали, что она уже приехала и находится в штабе дивизии, поэтому ожидали всяких неожиданностей.
Были готовы ко всему. Так и получилось. В субботу вечером, когда весь личный состав полка смотрел кинофильм в клубе части, вдруг сеанс неожиданно прервали и объявили по громкой связи команду: «9-я мотострелковая рота — ТРЕВОГА!». А этой ротой я как раз и командовал. Подъем по тревоге означал, что мы должны были в течение 10-15 минут покинуть расположение роты с полной боевой выкладкой и сосредоточиться в автопарке полка у своей боевой техники, выйти в указанный район.
Все это было проделано очень быстро, без суеты и толкучки, каждый сержант и солдат знал свои действия четко и, благодаря многочисленным тренировкам, все выполнялось почти автоматически. Через 30 минут в автопарк прибыли и все офицеры роты, т.к. офицерские дома находились примерно в 800-1000 м от расположения части.
После прибытия офицеров, проверяющий, проверив экипировку и боевые расчеты при действиях при объявлении тревоги, поставил задачу: «Выдвинуться на полковой полигон, в ходе выдвижения отработать вопросы тактической подготовка, военной топографии, защиты от ОМП (оружия массового поражения), навыки вождения боевой техники водителями роты. Полигон находился в 25 км. от расположения части, а маршрут, в основном, проходил через лес и пересеченную местность. По прибытию на полигон предстояли ночные стрельбы из всех видов стрелкового оружия роты, и в завершение проверки, предстояло до обеда следующего дня оборудовать в инженерном отношении взводный опорный пункт в обороне, тем самым сдав и инженерную подготовку. Хотя было очень трудно, но проверку мы сдали успешно, особенно хорошо прошли ночные стрельбы. Рота отстрелялась с общей оценкой «отлично». В то время основными дисциплинами считались огневая и политическая подготовка, хотя формально был еще ряд дисциплин, считающихся основными, но именно эти две дисциплины были определяющими в выставлении итоговой оценки. Правда, при оборудовании взводного опорного пункта нас выручил командир батальона, прислав в помощь солдат из другой роты. Хотя это и был обман комиссии, но я думаю, что несущественный, так как люди были измотаны бессонной ночью, стрельбами, вождением, да, и оценка за инженерную подготовку ни на что не влияла.
Самое интересное произошло на следующий день в понедельник, все ведь ожидали начала основной проверки полка, а проверку моей роты считали как бы пробным шагом. В 9.00 последовала команда: всем офицерам прибыть в клуб части на совещание. Свое выступление председатель комиссии начал со слов: «Товарищи офицеры, на этом проверка вашего полка закончена, общая оценка - «отлично». В ответ на общий гул удивления, он пояснил, что для оценки состояния боевой выучки полка, взяли, по своему усмотрению, одну из мотострелковых рот полка, выбрав по списку последнюю 9-ю роту (в полку всего 9 мотострелковых рот), полагая, что она будет выглядеть несколько хуже остальных, так как в некоторых частях, как раз, эту роту делают, как бы полу-боевой и полу-рабочей, для обслуживания повседневных нужд полка. Соответственно и подбор солдат в них похуже. Возможно, где-то так и было, но это только не у нас в полку. Подполковник Бунеев находил другие возможности, а боевые подразделения занимались только боевой подготовкой!
ГСВГ. С Валерием Шарыповым
В общем, эта проверка была одним из самых запоминающихся эпизодов моей службы. Приятно, что я, 24-летний старший лейтенант, дал со своей ротой отличную оценку всему полку. Именно это, наверное, и стало предпосылкой моего последующего назначения на должность командира мотострелкового батальона.
Так что, получив предложение в Борисове, уехать служить на Тихоокеанский флот, я был очень рад и без сожаления покинул свой «боевой» пехотно-строительный полк. Вместе с женой Людмилой и двумя сыновьями 4,5 лет и 3 года я отправился на Дальний Восток.
ДОРОГА К ОКЕАНУ
От Москвы до Владивостока поезд идет 7 суток. Впервые нам пришлось пересечь всю страну, можно сказать, из конца в конец, т.е. из Минска до Владивостока. Впечатлений было, конечно, уйма, несмотря на то, что поездка с маленькими детьми сама по себе очень хлопотлива, к тому же были проблемы и с питанием, особенно для детей. Но несмотря ни на что, путешествие доставило массу удовольствия. Особенно впечатлила поездка по Транссибирской магистрали, через гopы, реки, тайгу, километровые тоннели. При подъезде к Владивостоку погода менялась прямо на глазах, отъехали от Уссурийска - сияло солнце и только, подъехав к океану, вернее к Уссурийскому заливу, стало пасмурно, пошел очень мелкий дождь, почти пыль, ее здесь называют «морось». И вообще такая погода очень характерна на побережье в июне и июле. По-настоящему солнечная и ясная погода стоит в августе-октябре.
Итак, 22 июня 1974 года (в день солнечного противостояния) мы вышли на перрон железнодорожного вокзала, и что сразу нас поразило - это трубы огромного океанского парохода за зданием железнодорожного вокзала. Оказывается, во Владивостоке железнодорожный и морской вокзалы находятся рядом, там, где кончается сухопутная дорога, начинается морская.
Так началось мое приобщение к братству моряков Тихоокеанского флота.
55 дивизия морской пехоты - единственная дивизия в Вооруженных Силах СССР. И она находится на Тихоокеанском флоте. На остальных флотах: Северном, Балтийском и Черноморском были только бригады морской пехоты. Что же такое морская пехота? Это специально отобранные и обученные войска, входящие в состав Военно-Морского флота и предназначенные для боевых действий в морских десантах, при обороне пунктов базирования кораблей и других важных объектов флота. Отбор в наше время был довольно жестким, обязательно спортивное телосложение, рост 180-196 см, образование не ниже среднего и негласно почти не брали в части морской пехоты из республик Средней Азии, а если и брали, то за редким исключением.
Итак, сойдя с поезда и полюбовавшись видами океана и судов, стоявших на рейде Амурского залива, мы устроились в военную гостиницу флота. А утром, на следующий день я в волнении отправился за предписанием в штаб 55 дивизии морской пехоты, не имея ни малейшего представления, в каком полку и в каком месте буду проходить дальнейшую службу. Нам так понравился сам Владивосток, что захотелось остаться в нем, хотя я и не знал, где располагаются другие части дивизии.
Владивосток уникальный город, каких у нас в стране больше нет. Во-первых, как у нас говорят, он расположен «на краю географии», во-вторых, разница во времени с Москвой составляет 7 часов, в-третьих, морскую форму видишь в городе чаще, чем гражданскую одежду. Все во Владивостоке от моря, даже нумерация домов начинается от моря. Они до того неотделимы друг от друга, что трудно сказать, город у моря или море у города, Скорее город и море.
Доехав до штаба дивизии, я сразу увидел, что здесь что-то происходит. Вокруг много передвижения военной техники и людей в военной форме, но возраст был явно не призывной, а намного старше. Оказывается, это были резервисты, призванные из запаса или, как их называют, «партизаны».
Как оказалось, на флоте начались большие учения с развертыванием резерва флота, а так как 55 ДИМП в мирное время была укомплектована не полностью, то сейчас ее разворачивали до штатов военного времени. В 70-е годы обстановка на границе с Китаем была очень напряженной, еще свежи были в памяти события на о. Даманском и другие военные столкновения, поэтому Дальневосточный военный округ и Тихоокеанский флот были начеку и совместно решали задачи противостояния Китаю.
Нужно отметить, что в 70-80 годы ТОФ был мощным флотом, стоило только посмотреть на военные причалы и рейд Амурского залива, чтобы в этом убедиться. Флот действительно, был океанским.
Прибыв в штаб дивизии, я представился по команде, и хотя там было не до меня, но я все равно получил короткие напутствия и направление в 390 полк морской пехоты на должность командира 3-го батальона морской пехоты. Меня сразу предупредили, что полк готовится к погрузке на десантные корабли и убытию к месту учений.
Полк дислоцировался в поселке городского типа Славянка, который является административным центром Хасанского района, самого южного района Приморского края, где сразу соединяются 3 государственные границы: СССР, Китая и Северной Кореи.
Добраться туда можно тремя видами транспорта. Самый длинный и продолжительный - по железной дороге, сначала до Уссурийска на электричке, а затем на поезде уже до ж.д. станции Блюхер (она же и есть Славянка). Второй вариант по автомобильной грунтовой дороге, также 100 с лишним километров через сопки, перевалы. Если по железной дороге уходило более 12 часов, то машиной можно добраться не намного быстрее. Ну, а самый короткий путь - это морем, через залив Петра Великого на пароме за 4 часа, а когда через год после нашего приезда, пустили «Комету» на воздушной подушке, время вообще сократилось да 50 минут.
В тот день мы добрались до причала, где стоял паром, следующий до Славянки, как раз напротив здания штаба флота. На причале я познакомился с будущими сослуживцами, которые ехали так же в Славянку, они сказали, что в полку, оказывается, есть свой катер, который сейчас пойдет домой. Таким образом, мы сразу же окунулись в морскую стихию, и нам всем очень понравилось, сынишки облазили весь катер, перезнакомились с командой катера. Была легкая качка, но мы ее хорошо перенесли. Шли где-то 3,5-4 часа и затем пришвартовались у полкового причала. Пограничный контроль мы не проходили, так как катер был полковой, а так все его проходят обязательно, Хасанский район был пограничной закрытой зоной и проезд и выезд был пропускам или по командировочным удостоверениям. После приезда, мы направились в сопровождении наших попутчиков в расположение полка, который располагался в старой части Славянки.
Фото с http://ervix.livejournal.com/554273.html
Славянка, в прошлом небольшой поселок с удобной бухтой, закрытой от больших волн, где, в основном, занимались рыбной ловлей. Но в 60-е годы здесь был построен судоремонтный завод и возле завода на прилегающих сопках вырос большой микрорайон с современными многоэтажными домами. Славянка расположена в 7 км. от трассы Уссурийск-Хасан, сюда отходит и железная и автомобильная дорога, правда, асфальт есть только в самой Славянке.
После постройки завода Славянка стала делиться как бы на две части - старая, это, практически, настоящая деревня, но есть и несколько двухэтажных домов, и новая. Если железнодорожная станция находится в старой Славянке, то пристань, куда прибывают паром или «Комета» из Владивостока, находятся у завода рядом с микрорайоном.
Наш полк располагался в старой Славянке, у подножья сопок, место очень красивое, жилые дома офицеров и прапорщиков (две пятиэтажки) находятся прямо за проходной части, так что полк, можно сказать, располагается прямо под окнами.
В полк мы пришли после обеда, нам повезло, что жена командира батальона подполковника Гаврилова, которого я должен был заменять, была комендантом жилых домов, поэтому мы сразу отправились в дома, и нас она временно подселила тоже к молодой семье в 3-х комнатную квартиру, пока не освободилась их квартира. Квартиры были неплохими, но только вместо горячей воды в ванной комнате стояли титаны, которые нужно было топить дровами.
Оставив жену с детьми обживать квартиру, я отправился в штаб полка представляться командиру.
Первое, с чем я встретился по дороге в штаб- это много матросов – резервистов. Иду, слышу реплики: «А это, что еще за шпион тут ходит?». Я ведь был в армейской форме, конечно, это были шутки, но все равно чувствовал себя не в своей тарелке, так как был не похож на остальных.
Пришел в штаб, а там как раз шло совещание – не до меня было. Дождался окончания совещания, представился командиру полка майору Петрушенкову. «Давай, - говорит, - благоустраивайся с семьей, знакомьтесь городком. А когда полк вернется с учений, тогда и примешь батальон».
Со знаменем капитан Шишлин. Знаменосцы: ст.л-нт Пензин,
комсомолец полка Афанасьев И. Прапорщик Николаенко, капитан Иванов В.
Тут же познакомился и со своим предшественником подполковником Гавриловым. Он уже немолодой офицер, ему до пенсии оставалось 2 или 3 года. Это был настоящий морской пехотинец. Дело в том, что он оканчивал училище морской пехоты в Калининграде, которое потом упразднили. Ну, а мы осваивали премудрости службы в морской пехоте уже в ходе самой службы. Он мне сообщил, что полк в мирное время укомплектован не полностью. По штатам военного времени были укомплектованы только танковый и 1-й батальон МП, а 2-й 3-й батальоны имели в штате только механиков-водителей БТ обслуживания. Но в отличие от Борисова, этот личный состав постоянно занимался обслуживанием техники, водил эту технику, занимался боевой подготовкой. И вот как раз сейчас развернули полк до полной численности, призвав из запаса резервистов.
Пришел я домой, рассказал, что у нас есть где-то около 10 дней на ознакомление с гарнизоном, поселком и его окрестностями. Затем посидели немного с соседкой, она нам рассказала о полку и местной жизни. Я, честно говоря, пожалел, что меня не берут на учения, все новое, неизвестное и жутко интересное, а тут сиди и дожидайся. Но, оказывается, зря я жалел. Где-то в 22 часа, вдруг раздался звонок в дверь, открываю, а там стоит матрос, спрашивает я ли капитан Иванов. И сказал, что меня срочно вызывает командир полка. Я быстро оделся и сказал жене Миле, что, наверное, все же пойду на учения. Она, конечно, в панику, ее-то понять можно - с детьми в незнакомом месте остаться одной так надолго. Но соседка успокоила, твердо сказав, что все будет нормально.
Пришел я в штаб, командир сказал, что решил взять меня на учения вместе с Гавриловым, чтобы сразу входил в курс дела, с чем я был полностью согласен. Я тут же переоделся в форму, благо, в батальоне был новый комплект и к 24 часам полк начал выдвигаться на десантные корабли в бухте Клерк, это в 5-6 км. от Славянки. Так, я впервые вступил на десантный корабль, даже не предполагая, что мне придется пройти на них две боевые службы в роли командира десанта, каждая из которых продолжалась чуть меньше года. Но об этом позже.
А сейчас, попав на десантный корабль, я, конечно, сразу заинтересовался его устройством. Нашу дивизию обеспечивала бригада десантных кораблей, базирующихся на острове Русский, который находился вблизи Владивостока. В бригаде в то время имелось два типа десантных кораблей танко – десантного типа.
Это большой десантный корабль БДК тип 1171, на него я и попал впервые, а затем провел свою 1-ю боевую службу. Второй тип - это средний десантный корабль СДК, корабль польской постройки, тип 777, на нем мне пришлось участвовать во 2-й боевой службе. Что же это за корабли?
Танко-десантный корабль способен перевозить личный состав, танки, артиллерию и другую тяжелую боевую технику, имеет специальные приспособления (аппарели) для выхода этой техники, как на воду (если это БТР, плавающий танк, БМП), так и на сушу, своим ходом на необорудованное побережье без использования высадочных средств, а также для приема техники с берега (плавающей) и с моря. Для высадки десанта они подходит непосредственно к берегу, так как являются плоскодонными судами и имеют малую осадку носом. Кроме носового высадочного устройства имеются еще кормовые сходни. В положении по-походному кормовая сходня служит водонепроницаемым закрытием, а в опущенном положении используется для погрузки и выгрузки подвижной техники на пирс, а также для выпуска на воду и приема с воды плавающей техники, если грузоподъемность меньше передней грузовой аппарели. Отличительной особенностью танко-десантных кораблей является наличие танкового трюма, он занимает 90% длины корабля. Здесь предусмотрено специальное оборудование для крепления техники. Для удаления отработанных газов двигателей, трюм оборудуется мощной вентиляционной системой. На некоторых кораблях предусмотрена аппарель для выезда из трюма на верхнюю палубу, на которой могут перевозиться автомобили и бронетранспортеры (проект 1171). Для того, чтобы облегчить нагрузку на нос, машинное отделение и надстройка, где находятся боевая рубка и каюты, размещаются в корме. Для выполнения погрузочно-разгрузочных работ на верхней палубе имеется грузовой кран. В бортовых отсеках, между трюмом и бортами находятся помещения для десантников, кладовые, погреба для боезапаса на боевую технику и десант.
Так что, погрузившись на корабль, я первым делом излазил его вдоль и поперек, благо командовал батальоном еще старый командир, и времени у меня было предостаточно. Так как я впервые попал на военный корабль, то впечатление он оставил, конечно, сильное, хотя по большому счету, это было небольшое судно водоизмещением где-то 5-6 тыс. тонн. В дальнейшем мне приходилось бывать на, действительно, больших кораблях, но первое впечатление, оно самое сильное. Кстати, это касается и людей. Сколько у меня за всю мою 32-х летнюю службу перебывало подчиненных, но самый первый свой взвод, который я принял в Германии после окончания военного училища, и сейчас помню, всех солдат и сержантов и в лицо, и по фамилиям, и кто, откуда родом.
Так вот, на десантном корабле мы провели одну ночь, за это время совершили переход из Cлавянки к окрестностям Владивостока, там нас высадили и дальше учения продолжались уже как и везде в Сухопутных войсках. На тот момент полк выполнял задачу по отражению нарушения границы китайцами. Географическое расположение юга Приморского края таково, что стоило китайцам перекрыть дорогу Уссурийск – Краскино в любом месте и, кроме, как по морю сюда не попадешь, поэтому в помощь армейским частям и придавалась дивизия морской пехоты с бригадой десантных кораблей, так как только они могли высадиться на необорудованное побережье.
Учения продолжались около недели, затем уже своим ходом совершили марш в расположение части. После окончания учений, когда резервистов отпустили по домам, я принял от старого командира 3-й батальон морской пехоты.
13.04.2016 г.
Следующая страница "Начало 1-й боевой службы"
Все права на материалы, используемые на сайте, принадлежат их авторам или администратору (если статья без подписи). Перепечатка (копирование) материалов сайта запрещена. Для интернет-ресурсов - без ограничений при обязательном условии: активная ссылка с указанием наименования сайта и авторства.
|
