width=device-width, initial-scale=1.
Четвертый батальон БВОКУ
Главная | Мемуары А.В. Лопаты 1 | Регистрация | Вход
 
Понедельник, 02.12.2024, 11:14
Приветствую Вас Гость | RSS
Меню сайта
Бакинское ВОКУ
Разное
Форма входа
Категории раздела
Наше видео [10]
Поиск

 

Мемуары генерал-полковника ВС Украины А.В. Лопаты 

 

 

Мы приобрели книгу генерал-полковника ВС Украины А.В. Лопаты «Записки начальника Генерального штаба Вооруженных сил Украины» — К.: Издательский Дом «Военная разведка», 2014.

А.В. Лопата – выпускник БВОКУ 1964 г., окончивший училище с золотой медалью, поэтому мы заинтересовались его мемуарами, в частности, воспоминаниями о службе и  учебе в БВОКУ. Надеемся, что автор, не будет  в претензии, если мы опубликуем на нашем сайте короткие отрывки из его мемуаров, а в конце публикации добавим комментарии выпускников.

 

 

Плох тот солдат, который не мечтает…

В солдатском строю

 

Я очень хотел быть солдатом. По всей видимости, общество было настроено таким образом, что считалось, если человек не прослужил в армии, то он является каким-то неполноценным, может быть, больным или человеком с нездоровой психикой. Одним словом, для меня служба в армии была как бы неотъемлемой и осознанной частью моего естества. Я знал, что должен и буду служить в армии.

В ноябре 1958 г. Октябрьский РВК города Киева прислал мне повестку, чтобы в назначенное время призывник Лопата прошел медицинскую комиссию для призыва в Вооруженные силы СССР. Меня, естественно, освободили от работы, и я начал проходить комиссию врачей.

В 1-й городской больнице мы сдавали анализы и проходили исследование сердца. Врач усомнился в состоянии моего митрального клапана, определив сердечную недостаточность. Кардиограмму и свое заключение на бумаге в клеточку он вложил в простой конверт. В этом же конверте оказалось и заключение на другого призывника по фамилии Золотарев, с которым я познакомился при прохождении медкомиссии. Он жил недалеко от меня, на одной из просек Святошино. С этим конвертом мы пришли ко мне в общежитие, вскрыли его и прочли, что по заключению врачебной комиссии Золотарев полностью пригоден для службы в армии, а у меня имеются определенные ограничения. Подумалось, возможно, не попаду в армию, а уж очень хотел служить в войсках. А вот мой товарищ по призыву Золотарев особенно туда не стремился. Поразмыслив, мы переложили справочки в другие конверты и передали документы в медицинскую комиссию Октябрьского военного комиссариата. Женщина-доктор, разговаривавшая со мной, была достаточно опытной и, заподозрив что-то неладное, спросила меня:

— Молодой человек, а ты очень хочешь служить в армии? — я ответил утвердительно.

— У меня есть сомнения по поводу исследований твоего сердца, ибо слышу недостаточность митрального клапана без нагрузок на сердце, а при небольших нагрузках шум исчезает, — сказала она.

— В остальном все у тебя хорошо, и если ты рвешься в армию, то я не стану препятствовать. Советую быть более внимательным к своему здоровью, сердце проверяй после нагрузки.

Этот совет мне пригодился потом. Так я был зачислен в команду, направляемую для пополнения частей Закавказского военного округа. Отправку назначили на 7 октября, а отправили только 10 числа.  Я состоял на службе в Советской армии с 7 октября 1959 г. Десятого октября нас погрузили в эшелон, и мы с приемного пункта Дарницы, в глубокую осень, в теплушках двинулись на юг страны…. В Тбилиси нас выгрузили на товарной станции Навтлуги. Призывники построились и уже строем, хотя и в гражданской одежде, двинулись по узким длинным улицам этого города в Восьмую школу артиллерийских мастеров.

 

Школа артиллерийских мастеров

Прибыв в Восьмую школу артиллерийских мастеров, мы оказались в казармах, построенных на южных рубежах государства российского еще в XVIII веке по указу Екатерины II. Их так и называли — екатерининские казармы. Рядом с казармами — арсенал, построенный в тот же период. Это были замечательные сооружения фортификационного типа, с мощными стенами и широкими подоконниками. Именно, там в первый раз я увидел подоконник шириной в один метр. На нем можно было улечься, если подогнуть немного ноги. Наша казарма была хорошо ухожена, с деревянными полами, отмытыми курсантами добела и натертыми восковой мастикой. Командовал 8-й школой артиллерийских мастеров полковник Андреев. Я оказался в первой батарее, которую возглавляли майор Степанов и старшина Сериков. Командиром моего 4-го взвода был лейтенант Ткаченко. Это была воинская часть с жестким уставным порядком, с образцовым поддержанием чистоты и строгим выполнением распорядка дня.

Прибывшее пополнение помыли в гарнизонной бане и переодели в военную форму. Сержанты внимательно следили за подгонкой обмундирования, учили наматывать портянки. Свою гражданскую одежду молодые солдаты отправляли посылками домой. Никто из сержантов не пытался отобрать у нас гражданское платье. Почему я вспомнил старшину Серикова? Фронтовик, он очень любил дисциплину и порядок, был всегда образцово одет, не кричал, а подавал четкие команды. Сержанты батареи лично были примером выполнения команд старшины. Даже направляясь в баню, а мы мылись в городе, и надо было идти не менее семи километров, — шли четко, выдерживая темп 120 шагов в минуту. При этом обязательно над строем вилась песня, от первого взвода до четвертого. Я думаю, что сегодня сложно найти подразделение в 120 человек личного состава, чтобы оно могло так достойно пройти по большому городу. У старшины в руках постоянно был секундомер, который часто расстраивал его при проверке различных нормативов. Особо красивым был старшина Сериков в парадном мундире, с множеством боевых наград он выглядел заслуженным воином и в кругу молодых офицеров. Меня учили на старшего орудийно-минометного мастера, будущего командира отделения по ремонту артиллерийских систем. Подготовка специалистов была рассчитана на десять месяцев непосредственной учебы в школе и один месяц практики в войсках. Еще месяц давался на прием пополнения и отправку выпускников школы к местам назначения. Таким образом, от момента прибытия в школу до момента прибытия в часть после ее окончания проходил год службы…

 

Курсант 8-й школы артиллерийских мастеров. 12.12.1959 г.

…Мне нравилось принимать участие в рационализаторской работе. В 8-й школе артиллерийских мастеров регулярно проходили смотры-конкурсы на лучшую рационализаторскую работу среди личного состава школы. Курсанты оказывали помощь офицерам, старшинам и сержантам в их работе. Моя отличная учеба и активная общественная работа были замечены командованием школы, и к майским праздникам 1960 г. я был поощрен отпуском на Родину.

В моей памяти навсегда останутся командиры 8-й школы артиллерийских мастеров, их добросовестное отношение к службе, требовательность и забота о каждом воине персонально…

… В школе артиллерийских мастеров качественно проводилось обучение слесарному и токарному делу, сварочным работам, бережному отношению к оружию и инструменту…

…Особо тщательно в школе подбирался сержантский состав. Рослые, физически развитые парни, с образцовой строевой выучкой внушали уважение каждому солдату. Когда мы наблюдали за выполнением строевых приемов с оружием старшим сержантом Соболевым, думалось, что в его руках — маленький детский АК47. Красавцем выглядел и старший сержант Бахмач. С них хотелось брать пример, они не стерлись в памяти, они подтолкнули меня к выбору военной профессии…

 

Рядовой Лопата после окончания школы артиллерийских мастеров

 

Сержантские университеты

 

Окончив школу артиллерийских мастеров, где теоретические занятия чередовались с работой в арсенале и практикой в войсках, я осенью 1960 г. был направлен старшим орудийно-минометным мастером в Бакинское высшее общевойсковое командное училище (БВОКУ). Начальником службы РАВ училища был фронтовик майор Щулепов Николай Петрович, а начальником артиллерийской ремонтной мастерской — капитан Ермолаев. Из 8-й школы артиллерийских мастеров в училище вместе со мной прибыл мастером по ремонту оптических приборов мой земляк, рядовой Кузьменко Иван Данилович. Нас разместили в батальоне обеспечения учебного процесса. В первые же дни пребывания в этом подразделении стало понятно, что мы находимся в другом измерении военной службы. Сержантский состав растворился, его не замечали рядовые солдаты. Все обращались друг к другу по имени, распорядок дня предусматривал дневной отдых личного состава, который обеспечивал ночные занятия. Заметным было деление воинов по годам службы.

Артмастерская занимала часть казармы. Наши с Иваном Кузьменко кровати стояли рядом, а тумбочка была на двоих. Однажды Ваня тихонько сказал, что, видимо, нас хотят побить сержанты батальона, которые таким образом держали молодых солдат в страхе и подчинении. Будем дремать по очереди, решили мы. Разложив обмундирование на табуретках, каждый спрятал под подушку по кованому юфтевому сапогу. Я должен был спать первым. Вскоре Ваня тронул меня за руку. В ночном освещении казармы появились тусклые тени людей, и я подтянул под одеялом свои колени к груди. «Ты бери длинного», — прошептали в темноте, и кто-то схватил мое одеяло в ногах. Я резко выпрямил ноги, нападавший с грохотом повалился через спинку кровати на пол. Вскочив на ноги, я бил нападавших кованым сапогом, а рядом перешел в атаку Кузьменко. В казарме включили освещение, начали подниматься люди — и наши «деды», как побитые псы, спрятались в каптерке.

Обеспечение учебного процесса было основной задачей личного состава мастерской. Дневные и ночные стрельбы из стрелкового оружия, танков и артиллерии сочетались с ремонтом вооружения и подготовкой мишенных полей. Артиллерийская мастерская была подразделением с ограниченным доступом в цех ремонта вооружения. Однако, к нам заходили офицеры с просьбой оказать помощь в изготовлении ключей, ремонте велосипедов, разных предметов быта.

Летом 1961 г. произошел случай, который встряхнул организацию службы в нашей мастерской. Было воскресение, но мастерская работала над срочным ремонтом оружия, и к нам заходило всего несколько человек. К закрытию мастерской начали проверять постановку оружия в сейфы и обнаружили отсутствие одного малокалиберного пистолета Марголина. Последовал доклад капитану Ермолаеву и майору Щулепову. Начальство пригласило офицера КГБ, и каждый из мастеров описал свой рабочий день по времени с указанием людей, посещавших мастерскую. Кроме личного состава в мастерской был только капитан Елагин, командир курсантского взвода, который принес в ремонт детский велосипед. Оружие нашли у него. Оправдываясь, он заявил, что хотел проверить бдительность ремонтников. Его убрали из училища, но в дальнейшем он вырос до командующего войсками Одесского военного округа. К счастью, наши пути по службе не пересекались.

Из старослужащих больше никто нас не трогал, но периодически «неуставняк» себя проявлял. Поздней осенью 1960 г. в отделение по ремонту артиллерийской техники прибыл молодой солдат Александр Слепец из Днепродзержинска. Высокий, худощавый парень пришелся нашему коллективу по душе, и мы, памятуя «прием» в батальоне обеспечения, предупредили Саньку о возможных выходках со стороны «дедов». Научили его уставным требованиям в отношениях с военнослужащими других подразделений. Ждать пришлось недолго. Проснулся от криков в казарме, вскочив с кровати, увидел, как мимо пронесли окровавленного сержанта танкового батальона. Ко мне подошел рядовой Слепец и доложил, что это он ударил сержанта табуретом по голове. Ночь прошла в разбирательстве происшествия офицерским составом. Выяснилось, что сержанты танкового батальона пригласили молодого солдата из чужого подразделения — рядового Слепца — в кладовую и пытались «привести его к присяге». Они вынуждали его приспустить штаны, чтобы нанести несколько ударов специально изготовленной большой алюминиевой ложкой по голому заду. Слепец пытался убедить старослужащих, что это не по уставу, но получил пощечину от сержанта. В ответ молодой солдат схватил табурет и ударил обидчика по голове. «Дубовая» голова не выдержала и треснула. По этому происшествию было возбуждено уголовное дело. Состоялся суд. Рядового Слепца оправдали, а организаторов «присяги» осудили. Пострадавший сержант, после длительного лечения в госпитале, был уволен со службы, по причине тяжелых психической и физической травм. На суде было названо единственное среди подразделений обеспечения учебного процесса, где отсутствовало рукоприкладство, — артиллерийская мастерская капитана Ермолаева. В пример по работе с молодыми солдатами поставили командира отделения по ремонту артиллерийской техники младшего сержанта Лопату.

В ходе одной из ночных стрельб руководитель занятий подполковник Пиргалин поручил мне произвести осмотр мишеней, вышедших из строя. Стрельба была прекращена, я направился в поле. Найдя эти мишени, устранил неполадки и поднял цели. В это время по поднятой мной мишени была начата стрельба с огневого рубежа. Я так сиганул, что каким-то чудом уместился в небольшой ямке. Руководитель стрельбы и стрелявший курсант вскоре поняли допущенную ошибку. Огонь прекратился, и люди с криками бросились к мишеням. Когда увидели меня целым и невредимым, руководитель занятий подполковник Пиргалин бросился меня обнимать, в руках у него была ракетница, и он произвел случайный выстрел. Ракета в нескольких сантиметрах пролетела мимо моей головы. В течение этого дня в меня стреляли дважды, шинель продырявили, а я остался целым. Это была нелепая случайность по причине нарушения мер безопасности. В тоже время она послужила мне большим уроком на будущее в плане организации и проведения ночных стрельб.

Касаясь нарушений мер безопасности, признаюсь, грешу этим и сегодня. Правда, бравада давно окончилась, стал более осмотрительным, а на моем лице, теле и руках достаточно следов пренебрежения мерами безопасности при обращении с оружием и инструментом.

Доверие к солдату со стороны командиров или есть, или его нет. Степень доверия определяет и взаимоотношения между командиром и подчиненным. Если солдату доверяют командиры, ему могут поручить самые ответственные, опасные и сложные задачи. Казалось, что мне командиры доверяли в артиллерийской мастерской Бакинского училища. Однажды я получил задачу на уничтожение большой партии старых 120мм минометных мин, реактивных гранат к СПГ9 и артиллерийских выстрелов. Эту работу предложено было произвести мне одному путем практической стрельбы из соответствующих видов оружия в заданный квадрат полигона. Стрельба ограничивалась по дальности, боковым защитным зонам и месту цели. Неразорвавшиеся снаряды и мины отмечались на схеме. Записывались установки прицела и место падения снаряда (мины), если я его наблюдал. Никто не торопил, но стрельба велась целыми днями. Периодически участок стрельбы прочесывался курсантами, флажками отмечались неразорвавшиеся боеприпасы. Потом эти боеприпасы мне необходимо было подорвать с помощью тротиловых шашек. Со мной провели соответствующие занятия, я расписался в знаниях мер безопасности. Свидетельствую, что при длительном обращении с опасными видами работ чувство опасности у людей притупляется, и если человека некому одернуть, он не замечает этого и явно пренебрегает своей безопасностью. Осуществляя подрыв боеприпасов в одиночку, я начал совершенствовать этот процесс и перешел от подрыва одного боеприпаса к подрыву двух, а затем и трех боеприпасов одновременно. Сложностью в этом деле является заранее продуманный и последовательный поджег бикфордова шнура у одного, другого, а затем третьего боеприпасов, подготовленных к подрыву, и быстрое занятие укрытия. Процесс подрыва боеприпасов ускорился, но в одном случае произошел сбой в поджигании бикфордова шнура, и я задержался возле третьего боеприпаса. Мне не хватило времени занять укрытие, когда произошел первый взрыв мины. Распластавшись на земле, считал взрывы. Когда прогремел третий, еще долго приходил в себя, нещадно ругаясь последними словами. Гимнастерка на спине оказалась аккуратно разрезанной в двух местах. О случившемся молчал, но был направлен в санитарную часть по причине кровотечения из ушей. Кроме того, от множества выстрелов из СПГ9 без наушников я повредил уши. Начальник службы ракетно-артиллерийского вооружения майор Щулепов Николай Петрович проявлял ко мне искреннюю заботу и доверие. Рассказывая о своей фронтовой молодости, упомянул случай, когда его батарея остановилась в ходе передислокации на ночной отдых в рощице близ переднего края обороны наших частей. Проснувшись, он увидел, что немцы пытаются завести его студебеккер с пушкой на прицепе. Открыв огонь, отбил с личным составом свою технику и начал преследовать противника. Вместе с батареей перешли в атаку соседние подразделения, и обороняющийся противник оставил свои позиции. Успешным ночным боем заинтересовались вышестоящие командиры и быстро вычислили, откуда началась внезапная атака. Старшего лейтенанта Щулепова долго допытывали, как это произошло, но узнав подробности боя, заявили: «Думали, ты герой, а оказывается — разгильдяй; не накажем, но и к награде представлен не будешь!» — «От разгильдяйства до героизма — один шаг», — резюмировал Николай Петрович, показывая на мою перевязанную голову.

Надо сказать, когда учился в школе артиллерийских мастеров, то по истечению полугода службы мне предлагали поступить в Тбилисское высшее артиллерийское командное училище. Однако в то время я еще не связывал свое будущее с военной службой и категорически отказался от этого предложения. Причин для отказа было несколько. Во-первых, базируясь на выводах врача о недостаточности митрального клапана, я опасался, что не пройду медицинскую комиссию, что могу не выдержать высоких физических нагрузок, связанных с офицерской службой. Во-вторых, я чувствовал в себе строителя. Это была сугубо гражданская специальность, отказаться от которой я не желал. Потребовалось еще почти два года для того, чтобы я в корне изменил свое мнение о своем здоровье и офицерской службе. Это было время, которое меня подготовило к выполнению определенных воинских обязанностей. К тому времени я уже был младшим сержантом; казалось, меня уважали в коллективе, я почувствовал свою силу — и физическую, и моральную. Мне представлялось, что я воспринимаю по-особому жесткий распорядок армейской жизни, он стал мне не в тягость, а даже в радость. А если добавить личные переживания того периода времени, связанные с моей семьей, то выбор в сторону службы был серьезным и резким.

Я поделился своими переживаниями с Ваней Кузьменко, предложил и ему связать жизнь с армией. Иван Данилович наотрез отказался.

 

Выбор профессии

Это было в середине августа 1961 г. Набор поступающих в Бакинское высшее общевойсковое командное училище фактически закончился. На вопрос майора Щулепова, думаю ли я выбрать свою будущую профессию, с уверенностью ответил — хочу быть военным. Начальник службы ракетно-артиллерийского вооружения несколько удивился, но обратился к начальнику училища генерал-майору Федотову с просьбой рассмотреть рапорт младшего сержанта Лопаты на предмет поступления в училище. Начальник училища дал мне возможность сдать вступительные экзамены. При этом я поступал сразу на второй курс, так как уже прошел солдатскую службу и был сержантом. В то время в военном училище на первом году учебы проходили «курс молодого бойца». Первокурсники служили в воинской части не на территории училища и кроме армейской службы изучали общеобразовательные предметы. Меня зачислили на второй курс с условием, что я к концу первого семестра сдам экзамены за первый курс училища. Это мне удалось выполнить достаточно успешно.

Не стоит забывать, что при поступлении в училище немалую роль сыграл человеческий фактор. Старший орудийно-минометный мастер и командир отделения младший сержант Лопата постоянно бывал на полигоне, многие преподаватели и офицеры училища знали меня лично, их отношение ко мне было доброжелательным. Я успешно сдал экзамены и был зачислен в третью курсантскую роту майора Шибанова.

Интересным моментом при поступлении в училище стало прохождение медицинской комиссии. В назначенный день я пришел в медицинскую часть училища. Совершенно неожиданно для меня руководителем этой комиссии оказался бывший начальник медицинской службы 8-й школы артиллерийских мастеров из Тбилиси. Прошло время, и подполковник прибыл для дальнейшего прохождения службы в Бакинское высшее общевойсковое командное училище.

Он взял мою медицинскую книжку и сразу же обратил внимание на свою резолюцию, которую когда-то писал по моему обращению к нему за медицинской помощью. Внимательно прочитав ее, он строго посмотрел на меня и спросил:

— Куришь?

— Не курю, — ответил я.

— Молодес, — (он был грузином и имел характерный акцент).

— А бегаешь?

— Каждое утро по несколько километров.

— Молодес. А ну-ка, сбегай на четвертый этаж и обратно.

По его требованию в медицинском корпусе я сбегал на четвертый этаж и обратно, затем он заставил меня еще 20 раз присесть, после чего начал слушать мое сердце. И только после этого врач сказал:

— Вах! Ты нормальный сержант, я тебя беру.

Мне вспомнилось, как в Восьмой школе артиллерийских мастеров я обратился к нему со своей просьбой, связанной с освобождением от занятий. Послушав меня, врач спросил:

— Куришь?

— Курю, — признался я.

— Не кури, — предупредил он.

— А бегаешь?

— Как все.

— Бегай больше. Это укрепит твое сердце.

После этого он и сделал запись о том, что я посетил медицинскую часть, и отказал мне в освобождении от занятий. И в Бакинском училище он задал те же вопросы, но получил уже совсем другие ответы. И я не лукавил. В училище я бегал много, посещал спортзал. В последующем стал спортсменом высокого разряда, участвовал во многих соревнованиях на первенство училища, Закавказского военного округа, Азербайджана и Вооруженных сил СССР.

Текст и фотографии из книги  генерал-полковника ВС Украины А.В. Лопаты «Записки начальника Генерального штаба Вооруженных сил Украины» — К.: Издательский Дом «Военная разведка», 2014.

Комментарии:

- с первых же мемуарных строк натыкаемся на непрофессиональный подход -  справки на медкомиссии выдавали именные. И просто переложить их из конверта в конверт было невозможно;

- капитан Елагин был командиром роты еще у выпуска 1958 г., а не взводным в 1961 г., как пишет автор. В  училище не было воров-офицеров, а тем более офицеров-уголовников, воровавших оружие. Некорректная информация о Елагине, его «не убрали», а был переведен на вышестоящую должность. Если бы Елагин был виновен, то понес бы заслуженное наказание. Вопрос: зачем автору делать из командующего войсками Одесского военного округа, ныне покойного,  – вора? 

- описание нарушений техники безопасности на стрельбище не выдерживает никакой критики, такого просто не могло быть! Устранять поломку стрельбищного оборудования - это не обязанность артмастера. Но допустим, так сложилось. Когда в поле люди что-то делают, ночью на вышке загораются белые огни, играет «Отбой»,  чтобы «слепой», не увидевший белый огонь, услышал сигнал... Лопата поднял мишень, а курсанты под руководством преподавателя Пиргалина начали поливать его свинцом... Когда выяснилось, что Лопата выжил, Пиргалин под видом обнимания пальнул в него из ракетницы, но опять не получилось убить… А вообще на стрельбище была постоянная полигонная команда которая там жила, иногда в помощь им выделяли курсантов. Однако в поле ходил только оператор, так было и в войсках в то время, а их готовили специально для полигонов в окружных центрах. Всё, что описано в этом эпизоде не могло случиться даже в самом плохом полку СА, а уж в высшем общевойсковом училище тем более. Вопрос…

- в училище арт. боеприпасов  на хранении не было, а если бы и было какое-то малое количество неизрасходованных боеприпасов для показных мероприятий, то их просто бы сдали туда, где и получали. А. Лопате «поручили» одному (!) уничтожать боеприпасы, 120-мм мины! Такого не было, потому что однозначно быть не могло! Вопрос…

- оба эти эпизода придуманы автором, но так, что они выявляют профессиональную безграмотность генерала;

- начальник мед.службы Мустафаев Нариман Каграманович, не грузин, а азербайджанец, хорошо и правильно владел русским языком;

- не мог А. Лопата бегать на 4-й этаж "в мед. корпусе", т.е. в санчасти, так как здание было 2-х этажным, постороенным в 1933 г. 

 

11.04.2014 г.

Следующая страница об учебе А. Лопаты в БВОКУ, а также заключительные комментарии


Календарь
«  Декабрь 2024  »
ПнВтСрЧтПтСбВс
      1
2345678
9101112131415
16171819202122
23242526272829
3031
Архив записей
Статистика

Онлайн всего: 1
Гостей: 1
Пользователей: 0
Фотоальбом
Наше видео
[11.02.2014][Наше видео]
15 февраля - 25-летие вывода советских войск из Афганистана (2)
Книга о БВОКУ

Copyright MyCorp © 2024Создать бесплатный сайт с uCoz