Видео 2012 г.

8 корпус, 1957 г.

Сад между корпусами 7 и 8, заросли сирени скрывают кипарисы, 1957 год

То же место, та же дорожка, сирени уже нет (как и сада), остались только кипарисы, 2011 г.

До 1930 года  часть «Красного Востока» возле училища – Закавказской военно-подготовительной школы состояла из непосредственно Школы и  двух домов - корпусов № 5 и 6 , представляла собой дикий пустырь. Даже в начале 50-х годов стоило отойти от 7-го корпуса на 100 метров, и ты попадал на первобытный бугор. Там ребята ловили весной маленьких змеек, которые еще не умели кусаться,  скорпионов и жуков-навозников с их шариками. Мое мнение,  что в 1930 году там было пусто. За  училищем была дикая степь до самого обрыва, с которого открывался  роскошный вид на Синие горы и озеро Гаджи-Гасан. Все  изменилось в 1934 году -  построили городок для Бакинского пехотного училища им. Серго Орджоникидзе, и оно  переселилось сюда из дворца Тагиева, находящегося напротив Баксовета.

Городок состоял из четырехэтажной казармы, учебного корпуса, санчасти, штаба, батальона облуживания и жилых домов – корпусов № 5 и 6.  Стиль архитектуры - конструктивизм. Всё было сделано добротно – «на  совесть». В советские времена производился только косметический ремонт,  ибо в   капитальных ремонтах не было необходимости. Только в 1970 году над казармой построили  двухскатную крышу. Потом эту практику продолжили, однако 7 корпус  остался без такой крыши – в советское время  не успели.

О 5-м и 6-м корпусах надо  сказать, что строили их по остаточному принципу. Крайние подъезды первый и четвертый имеют три этажа, а средние – второй и третий – четыре этажа. Лестничные пролёты  и площадки сделаны из досок.  Нигде более такого я  не видел.  В квартирах не было  ни ванной комнаты, ни душевой, только один кран на кухне. Кухня же была  микроскопической, разве только в «хрущобах»  меньше. На кухне не было  даже полноразмерного окна, а было что-то типа вытяжки.  В целом, это строение соответствовало духу времени - дома надо только  спать после отбоя, а остальное время отдавать службе и  общественной работе. Питаться надо было всем в столовой, мыться в общественной бане, стирать  обмундирование и бельё в прачечной,  только этих объектов как не было, так и  нет. Была единственная баня на Советской улице,  которая в настоящее время закрыта.

 Перед войной построили ещё два дома, -  будущие корпуса № 7 и 8. Таких домов  в Союзе я не видел, а поездить пришлось, очевидцы говорят, что нечто подобное  имеется в Германии...

Сказать, что квартиры были шикарными, это ничего не сказать. Недаром,  там сейчас живет Бакинская элита. Из старых жителей остались  две азербайджанские семьи.

В этих домах были только 2-х и 3-х комнатные квартиры. Так как жилья катастрофически не хватало, в квартиры селили по две-три семьи.  В отдельных квартирах жили только начальник  училища и начальник политотдела.

Первоначально отец получил одну комнату, метров в 20, в 3-х  комнатной квартире с  двумя соседями. Опишу только кухню, ее помещение было огромным.  Три семьи имели свои места и могли заниматься  готовкой и приёмом пищи одновременно. Готовили на печи типа "русская  печь", но топилась она газом. Зимой это было хорошо, но летом очень   плохо. И так было жарко, а тут еще такой монстр - печь. Когда   промышленность освоила компактные газовые печки, эти чудища сразу  пошли на слом. Всё бы хорошо, но, как известно, две медведицы в одной  берлоге не живут, поэтому коммунальные ссоры и склоки имели место постоянно  быть.   Светлой мечтой каждой военной семьи, кроме ожидания к 1980 году коммунизма, была мечта  получения отдельной квартиры. И эта мечта осуществилась в 1962 году.   Отец получил отдельную двухкомнатную квартиру № 1 в этом же 7-м  корпусе. После получения отдельной квартиры родители полностью вкусили радость  бытия. Все имели по своей комнате, в одной – родители, во второй – старшая сестра, меня же поселили на кухне. Но  кухня была такого размера, что там можно было бы поселить взвод  солдат. И все было хорошо, если бы не одно «но». При строительстве  немцы неправильно заложили  фундамент, который со временем стал проседать и заломил канализационный коллектор, часть стоков стала попадать в трехметровый подвал и под фундамент. Стены стали трескаться, проседать, пол качаться, в квартире стоял канализационный  запах. Ее  признали аварийной,  и мы получили новую, но уже в 3-м  микрорайоне.

  В 1951 году по распоряжению начальника училища генерал-майора Преображенского Г.Н.  началась асфальтировка территории училища и посадка деревьев в расположении городка и в районе домов офицерского состава. Невозможно не вспомнить сад во дворе 7-го и 8-го корпусов. Наибольшие результаты этой озеленительной кампании были по нашему двору и той части училища, которая размещалась за санчастью. Потом там построили 3-х этажный  склад, срубив вишнёвый сад, хотя к тому времени он уже не имел благоприятного вида. А в 50-х годах весной во время цветения туда  ходили как на экскурсию. Ничего подобного я не видел и в более  благоприятных климатических широтах.

 В саду между 7-ым и 8-м корпусом тоже было весьма и весьма здорово. Сад с  торцов был огорожен высоким забором, и по его верху было натыкано, в  жидкий ещё раствор, битое бутылочное стекло. Раствор твердел и зажимал  стекло намертво, преодолеть такой забор было трудно, практически невозможно. Но никто и не пытался. В саду постоянно был садовник. Это был огромный  мужчина-азербайджанец из села, специалист садоводства и был он с явным  "приветом", и от того ещё более грозным, так что на сад покушений не  было. Подчинялся садовник только начальнику училища, и никто ему не был более авторитетом. В сад пускали только в субботу вечером и в  воскресенье с 10 часов  женщин с детьми, но не одних детей без мамаш и мамаш без детей. Мамаши должны были смирно сидеть на лавочках и приглядывать за детьми, дети вести себя хорошо, нюхать цветы, смотреть на птичек, бабочек, стрекозок, шмеликов, которых было в изобилии, на золотых рыбок в бассейне. В саду часто играл училищный оркестр. Идилия… Райский уголок…  За порядком, чтобы не было отклонений от правил, следил этот самый садовник. Он ходил кругами вокруг посетителей сада и говорил только одну фразу, если бы его услышал Станиславский, он бы сказал: "Верю".... и добавил бы: "И боюсь". Так вот садовник говорил со  зверским видом: "Только яблок не трогай." Ударение в слове яблок на "О". Поэтому все его так и звали: «Яблок». Если пацаны слышали крик: "Яблок идёт", надо было бежать, куда глаза глядят, ибо попасть ему под руку было страшно.

Красных командиров не пускали в сад вообще, чему  они были крайне не довольны, звучали такие речи: "Мы Днепр форсировали, Берлин брали, я Герой Советского Союза, а нас не пускают..." В какой-то  момент было принято решение - пускать в это райское место всех и всегда. Двери проходных подъездов распахнулись, а их было два, и все любители природы от Героев Советского Союза до неразумных недорослей, прильнули к природе, коей в Бакинской полупустыне не хватало. Первым  исчез садовник «Яблок», сразу за ним - яблоки, инжир, тутовник, лютики-цветочки, пчёлки-стрекозки, золотые рыбки. Правда, вода была в бассейне долго - мы развлекались бросанием туда палок, бутылок, камней.  Потом бассейн за ненадобностью удалили,  деревья стали сохнуть.  Окончательный удар по саду был нанесён капитальным ремонтом 8-го корпуса.  Когда стали прокладывать и ныне существующие улицы, то, стараясь сделать уклон приемлемым,  их углубили, и фундамент дома стал выше  основного уровня этих улиц, как результат, дом стал разваливаться.   Дом все-таки спасли, стоит и поныне, но сад окончательно убили. В прошлом году  я посетил Красный Восток, ныне Гырмызы Щарг. Даже фотографии не стал  делать… Отдельные деревья остались, это кипарисы, мы узнали друг  друга, и я перед ними извинился за ранее нанесённый вред.

 Воспоминания основаны на субъективных впечатлениях, рассказах старших товарищей, чтении соответствующей литературы.

В.В. Рекубрацкий, 2012 г.

Начало читайте на подстраницах "В/г "Красный восток" и "Городок сегодня"