Пришлось мне как-то в 1971 году ожидать поезд Киев-Баку в Днепропетровске, чтоб вернуться после летнего  отпуска в родное БВОКУ. Ожидать поезда в пункте пересадки было достаточно долго и,  чтоб скоротать ожидание, отправился я побродить по вокзальным окрестностям. Днепр, так Днепропетровск называют в народе, достаточно живописный город,   но скучный какой-то. В том районе, где я бродил, на  взгляд коренного бакинца, с начала века, ну,   ничего не изменилось. Всё время казалось,  сейчас из-за угла выскочит тачанка с батькой Махно в окружении  лихих хлопцев,  или выкатит опель с  открытым верхом с каким-нибудь группенфюрером на заднем сиденье в окружении камрадов на мотоциклах. А может быть, утомлённый летним зноем, я этого просто не разглядел городских красот и зря возвожу почти хулу на него?  Однако продолжу. В поле моего  зрения попал   рынок, и   решил я  «пройтись по базару, посмотреть кое-какого товару». Там-то уж точно будет интереснее, чем на пыльных улицах.  Оказалось и там скучновато.  Базар как базар. Бабульки продают фрукты, овощи и прочую мелочевку, кто на что горазд.   В общем базарном шуме, между тем, выделялись какие-то энергичные вопли. Вот там точно что-то интересное, решил я, и подался на вопли.  Источником звуков оказался розовощёкий крепыш, который очень креативно, как сказали бы сейчас, торговал мясом выращенных и им же  лишённых живота поросят. Рядом его жiнка. Гарна дiвчина из тех, перевру классика,  кто и хату горящую войдет, и подпалит её в случае надобности, и коня остановит на скаку….  и чоловiку  бокi намнёт в случае чего. Ну, а если откроет  рот для критических высказываний – иерихонские трубы отдыхают, тут не только стены падут, небо рухнет. На базаре же она  выполняла функцию кассира, принимала у покупателей гроши, ловко ховая на их где-то на себе. Было видно, что в конце дня торговли, если её чоловiк получит из выручки вознаграждение на малэньку пляжечку горiлки, то считай ему крупно повезло. Понаблюдав некоторое время, как они эмоционально, размахивая руками, с шутками и прибаутками расхваливают и продают свой товар, побрёл  я  далее куда глаза глядят. Однако парочка  эта мне запомнилась своей энергией, которая так и пёрла из них, из мужа явно, а из жены, как-то непонятно как, но точно пёрла. Кто б мог подумать, что через несколько лет мы с ними встретимся в монгольских степях и зададим друг другу вопросы.
Я им:

- Это Вы на базаре в Днепре мясо продавали?

Они мне:

- А это ты стоял, рот разинув,  и ничего не купил?

Земляки-и-и!!! Хлопца этого звали Никита Мысливец. Каким-то непостижимым образом мы друг друга запомнили и   спустя годы друг друга и узнали. Скажу, что я не ошибся ни в нём, ни в его жiнке. Эта ячейка советского общества обладала взрывной энергией, крепкой крестьянской   сметкой и не боялась никакой работы.

В какой-то момент герой моих воспоминаний решил стать прапорщиком. Закончил прапорщицкую бурсу  и  попал на должность командира хоз.взвода одного из батальонов полка, где и я имел честь обретаться.

В  нашем мотострелковом полку, как и в любой воинской части, но в мотострелковом полку особенно,   имелось  нечто, требующее к себе особого внимания. Это нечто всегда и везде, во все времена, хоть в царские, хоть в большевистские, в армии и на флоте как вулкан лаву извергало одни неприятности. Восстание на броненосце «Потёмкин» с чего начались? С гнилого мяса! С камбуза! Ну, а в пехоте - это кухня или более цивилизовано – столовая. Продуктам всё равно где портиться в столовой, на кухне или камбузе. У них такая карма, чуть, что и испортились, а если не испортились и стали из них варить кашу, то получалась размазня, а если хотели приготовить супец-то баланда.  

     Этот образец полкового монументализма смотрит на описываемую столовую…

                    Едоки вложили в его уста возглас: «Вперёд на пайку!»*

Ну, не  ладилось у нас дело цивилизованного сохранения продуктов, их приготовления и употребления в пищу.  Как ни бились труженики полкового тыла над столовой моего полка, чтоб привести её и её продукцию, хоть в какой-нибудь приличный и удобоваримый  вид, ничего не получалось.   Если бы в эту столовую, с помощью машины времени,  запустить с инспекцией нынешнего Онищенко его бы там так переклинило, что он бы ни нашёл обратного пути в своё время  и лишил бы нас нынешних своей отеческой  заботы. Как бы мы без него? Пили бы отравленное Киндзмариули, Боржом, неправильное белорусское молоко  и ели украинские конфеты с добавками   диоксида серы, да сыр с пальмовым маслом? Хорошо, что не узрел он ту  столовку и остался, таким образом, жив и на боевом посту! Полковым тыловикам повезло меньше, чем Онищенко. Всем им,  от последнего повара до зама по тылу,  приходилось несладко. Драл их командир полка каждый день и по несколько раз ежедневно. Однако и командиру полка тоже доставалось от дивизионного начальства «на орехи» и  вкупе с политорганами принимал он к тыловым недотёпам соответствующие меры. Меры эти просты, как сковородка на железнодорожных путях: рёв, матюки, обещание сгноить, выгнать из партии, сорвать погоны… От такой командирской заботы зам. по тылу, начпрод со товарищи прапорщики пребывали в предкоматозном состоянии. Ещё чуть-чуть и выгонят их из партии, понизят в должности и звании, и сошлют туда, где один оклад и район не заменяемый, в общем, туда… в ЗабВО, что расшифровывается, как «Забудь вернуться!»

Начальники столовой менялись достаточно часто,  уже по второму кругу пошли назначать и всё безрезультатно. Одного такого повторноназначенца свалившееся «счастье» быть вновь начальником столовой так шибануло по башке, что пал он   о земь в глубокий обморок. Начальство обоснованно решило, что такому «ерою» не место  на передовых рубежах и отослало  его  обратно  в народное хозяйство. С прапорами это просто.

Вот в такой острой ситуации и появился в полку мой знакомец гарный хлопец теперь прапорщик Никита М.  Появился и ошарашил командование желанием стать начальником столовой. Командир и замполит  от такой инициативы офонарели. Он что особо умный или хитрый? Не любили у нас таких активистов, хотя призывы к активной жизненной позиции не звучали разве, что из сортира. Все должны быть как на подбор, а над ними партийное руководство. А тут что?  Все не хотят на столовую - один хочет. Тут, что-то нечисто, какой-то подвох!! Хитрюган-ворюга? Однако раз желает - так, и быть по сему, всё равно больше нет желающих  или хотя бы не сопротивляющихся такому незавидному назначению. Назначили!   

По правую руку Вождя и стояла описываемая столовая. За спиной два дома полкового

городка в процессе разборки. Сейчас уже всё разобрали, но Ленина оставили. Ужасный

символизм: «Дело Ленина-живёт и побеждает»*

Буквально в первый день  работы  Мысливца из казённых продуктов  получился борщ и  каша, а не баланда и размазня!  Более тысячи едоков озадачились: сегодня, что  праздничный обед?  Интересно чему это посвящено? Как долго такое будет продолжаться?

Жизнь показала, что так будет теперь всегда. Очень скоро и столовая и прилегающая территория очистились от замшелости, стародавней грязи. Эскадрильи мух и роты крыс снялись с насиженных мест и   в глубокой тоске подались в поисках лучшей доли. На окнах в столовой стали появляться занавесочки, какие-то цветочки, что-то стало подкрашиваться, подмазываться, освежаться… «вулкан» затих и перестал извергаться. Как удалось такое?  Мысливец знать не знал об заморских управленческих теориях: формирования корпоративного сознания, террора подчинённых и прочей лабуды. Думаю, что и схоластические построения из области партийно-политической работы в полковом тылу ему тоже были малоизвестны. Ларчик открывался просто. Никита ещё не пропитался кастовостью и не боялся трудиться лично. Работа  в селе в своём хозяйстве и стояние за прилавком на базаре  приучили, что пахать нужно до получения результата. Надеяться на какого-то  было не в его правилах и вольно или невольно он претворил в жизнь лозунг: «Делай как я!». Его же предшественники по столовой, да и вообще многие предводители,  были адептами: «Делай, как я сказал!».  «Как я сказал» работает в иностранном легионе, в армиях папуасских стран, там не сделаешь, даже какую-то мелочь,- солидный штраф, тюрьма или крокодилам на корм.  У нас не так! Кто служил, знает как, поэтому и не буду об этом.  Ну, а кто не в курсе, ему и не нужно этого знать. В исполнении Мысливца «Делай как я» выглядело следующим образом. Он лично три раза в день без выходных и праздников присутствует на закладке продуктов в котёл. Причём закладка происходит не так как Папандопуло делил барахло - то  мне - это снова мне, а  это в котел. Всё по норме и в котёл. Все производственные помещения у Никиты с первого дня  под замком, всё под контролем. Лично получает продукты на складе, лично сопровождает их до котла и солдатского стола, и всё без дурных воплей и мата.    Как только подразделения начинают прибывать в столовую нач. столовой с поварами в одну шеренгу стоит у входа, все видят его, и он всех видит.

Примечание: * все строения полка разрушили. Оставили два монумента - Ленина и «Вперёд на пайку»

Продолжение рассказа читайте